Городские арт-проекты Ольги Дмитриевой (Кострома)

Ольга Дмитриева, дизайнер, архитектор, урбанист со своим «фирменным стилем». Начинала свою работу с наследием в Костроме. Сейчас с командой реализует проекты по всей стране. Ольга рассказывает, как пришла к работе с наследием, как сформировалась её команда, какие проблемы приходится преодолевать на этапах реализации проектов.

Библиотека Наследия

Для быстрого перемещения по тексту используйте ссылки в Содержании

РАБОТА С ГОРОДСКИМИ ПРОСТРАНСТВАМИ

— Расскажите немного о себе, о своей деятельности, как вы пришли к работе с городскими пространствами? 

— Ольга Дмитриева: Я училась на юридическом факультете, и так получилось, что я три года работала в администрации области, в департаменте культурного наследия. Занималась юридической практикой в сфере сохранения объектов культурного наследия. Деятельность была сопряжена, в том числе, с реставрацией. Кострома — это маленький город, у которого хорошо сохранился исторический центр. В конце концов, работа с отдельными памятниками переросла в работу со всем историческим центром. 

Потом я ушла в творческую деятельность, увлеклась дизайном, фотографией. Увлечение дизайном постепенно перешло в увлечение архитектурой и урбанистикой. Занималась организацией городских мероприятий, фестивалей. Работала над концепциями парков. Потом закончила курсы по программе «Архитекторы.рф», организованную «Стрелкой», и более профессионально начала углубляться в тему.

На финальном этапе обучения я совместно с институтом «Земля и город» разрабатывала концепцию развития центральной части города Костромы. Мы выбирали определённые объекты культурного наследия и делали из них центры современного искусства, фабрики современного искусства, творческие кластеры. Работали не только со зданиями, но и с жителями города, ценностями, которые пространство несёт. Мы всегда пытались сохранять то, что есть, но при этом закладывать новые смыслы, притягивать новых интересных ребят, которые смогут стать гениями места. 

Последние 5 месяцев я живу и работаю на Алтае. Наш инвестор купил старую турбазу «Юность», которую мы переименовали в турбазу «Молодость». При создании нового пространства мы опирались на идею повторного использования. Выкупили старые дома, находившиеся на территории и восстановили их с помощью найденных там же материалов, того, что нам дарили местные жители. Спасли целый лес вокруг, так как не срубали деревья, а покупали сухостой у местных лесничих. Получилась уникальная история, которая притягивает людей. Я вижу, что это клёвый проект, который войдёт в какой-то кейс. 

Восемь лет я была первым волонтером в таком значимом проекте как Терем Асташово. Ещё работая в департаменте, я познакомилась с Андреем, инвестором. Мы ездили его обрубать, пилить деревья, латать крышу. Привлекали к реставрации студентов. Шаг за шагом я с этим проектом прожила жизнь и считаю его одним из самых величайших в России примеров правильной реставрации с аккуратным подходом к каждой детали.

В основе моей работы всегда «перезагрузка»: изучаешь историю, накладываешь на современность. 

ПРОЕКТ «ДЕТСКИЕ ПОЛИКЛИНИКИ»

— Как шла работа со смыслами в вашем проекте, связанном с идентичностью места и работой с фасадами детских поликлиник? 

— Это социальный проект, который я никак не соотношу со своей основной деятельностью, но это, как раз, история про перезагрузку. За 7 лет существования проекта в нём приняли участие 12 городов России. Мы берём локацию, привозим команду, разрабатываем под эту локацию сценарий и идею, на 100-метров фасада детской поликлиники полностью его накладываем. За основу берём сюжет известного российского мультфильма и «накладываем его на айдентику места. Второй год работаем в городе, где нет никаких достопримечательностей. Зато есть железная дорога и определённый природный ландшафт. За основу был взят мультфильм Простоквашино, сюжет которого изображен на фоне железной дороги и узнаваемых местными жителями холмов. В арт-объекты мы «вшили» местные культурные коды, чтобы была преемственность поколений, чтобы это было про тех людей, которые там живут. Мы всегда вовлекаем жителей, детей, чтобы они вместе с нами всё это прочувствовали, чтобы они понимали, что можно простыми штрихами классно менять пространство, в котором они живут. Этот проект очень правильный, потому что в целом меняется атмосфера района, города, отношение персонала, люди проходят по городу с улыбкой, они видят, что здесь что-то происходит. Мне кажется, что в городе улучшается поведенческий сценарий. 

ПРОЕКТЫ В КОСТРОМЕ

— Если говорить про ваш проект исторической части города Костромы в программе «Архитекторы. рф», ваше видение вылилось в конкретные проекты? 

— Мы работали над концепцией реорганизации исторического центра, учитывая костромские особенности. Центр хорошо сохранился как цельная единица. Мы связали его пешеходными маршрутами, ввели альтернативный транспорт. Сделали центр города пешеходным, минимизировав машины, убрав парковки. В концепции этого проекта заложены стандартные принципы современной урбанистики: доступность, связанность пространства, экологичность. Не было супер-решений. Всё было исполнимо, просто и правильно. Администрация вносила поправки в концепцию четыре раза. Это было очень тяжело. Для людей того возраста непонятно, как в результате изменения пространства может измениться экономика, отношение людей. Пытались работать в русле тактического урбанизма. Но с понятием «тактический урбанизм» тоже было очень непросто. Нужно было все бюджеты «влить» в то, что нужно сделать, а потом, возможно, это «не зайдёт» и необходимо будет переделывать. Поэтому созданная нами концепция воплощается «кусками», очень медленно. Я думаю, что Кострома всё же идёт в сторону того, что необходимо — становится классным туристическим городом. 

— А привязывали ли вы к своим проектам исторических личностей, продукты, которые там производят, ремёсла? Была ли культурная составляющая помимо благоустройства? 

— Нет, такой задачи в разработке концепции города Костромы не стояло. Они у меня прослеживаются в других проектах. Но в «Архитекторы.рф» стояла конкретная задача благоустройства города. Это была больше транспортно-парковая история. 

ФАБРИКА «ХЛЕБЪ»

— С какими проектами в Костроме вы работали с точки зрения наследия?

— В центре Костромы стояла заброшенная фабрика, которая раньше производила костромской хлеб. Мы арендовали помещения, сделали ремонт и дали пространству название «Хлебъ». Придумали слоган: «Печём всё, кроме хлеба». В созданном открытом общественном пространстве мы начали изготавливать керамику. У нас появился гончарный круг, печка, кухня для мероприятий, дизайн-студия. Обзавелись лазерными и фрезерными станками. Мы создали пространство, в котором придумывают, вдохновляются тем, что видят вокруг, моделируют, лепят. У нас даже прохожие стояли, в окна смотрели, потому что это было очень кайфово. Потом была сумасшедшая аренда, и нам пришлось разъехаться по разным пространствам, но проект очень круто зашел. 

ЦЕНТР СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА «ПРОВОДНИК»

— За основу было взято здание, в котором располагалось товарищество «Проводник» Это единственный дом, который ни разу не горел в трёх крупных костромских пожарах. Здание было в очень плохом состоянии. Мы с нашими творческими друзьями-фотографами сделали в нём первую студию на 36 кв. м и подтянули туда весь креативный кластер Костромы. По итогу здание 4 тыс кв. м. за пять лет отремонтировано от подвала до крыши и заселено с очередью на аренду. В Центре современного искусства теперь есть студия танца, студия фото, видеопродакшн, татуировка, гостиница, кафе. «Проводник» стал экономическим центром города с огромным трафиком. 

—Существует ли единая концептуальная нить во всех ваших проектах? 

— Да, везде прослеживается единая нить. Принцип один: берём то, что есть, добавляем современность и собираем там сообщество, которое способно создавать новую креативную экономику. Это и есть единая нить. Меня все уже по стилю узнают. Есть, видимо, определенная «рука», как у  художника, свой индивидуальный почерк. 

ПРОЕКТНАЯ КОМАНДА

— Кто у вас входит в команду? Наверное, есть постоянный состав, а есть те, кто присоединяется на этапе воплощения? 

— У нас есть постоянный состав, но он разросшийся. Это, приблизительно, 30 человек. По сути, это вся старая команда моего журнала: фотографы, редакторы, менеджеры по рекламе. Мы все «переросли» работу в журнале и ушли в самостоятельные проекты. При этом, все понимают, что если не двигать город, если не придумывать культурные сценарии, то все наши новые начинания заглохнут. Мы видим определённую проблему, кооперируемся, обмениваемся ресурсами. Уже много лет это происходит, это всё уже естественно. Нам повезло: маленький город, все друг друга знают, можно сформировать здравое креативное сообщество. 

РАБОТА С МЕСТНЫМ СООБЩЕСТВОМ

— У вас есть основная команда, а когда вы приезжаете в другие города, как местное сообщество реагирует на ваши проекты? Как вы с ними взаимодействуете? 

— Есть города, с которыми мы давно дружим. В новые — мы заходим через большое волонтерское движение «Добровольцы России». В каждом городе лично общаемся с руководителями. Они нам дают все контакты от министров до волонтеров. Но так было не всегда. Раньше было сложнее. Наши проекты интересны людям. Им нравится рисовать на стенах, тусить с художниками. Результаты наших трудов видны в городе. К тому же, это не такая трудоемкая работа как, например, собирать мусор. 

— Вы работаете с краеведами, историками, когда вы придумываете концепцию проекта? 

— Мы просим руководителей советовать нам подобных экспертов. Действительно, на первой стадии всегда идёт изучение места: находим специалистов, поднимаем архивные материалы. Нам помогают местные жители: краеведы, депутаты,  которые знают этот район, выросли в нем. Только изучив место, делаем художественную концепцию.  

ПРИНЦИП РАБОТЫ С НАСЛЕДИЕМ

— В Костроме есть много исторических зданий. Как вы с ними работаете? ли с разрушенными объектами культурного наследия? 

—У нас в Костроме есть электронная база по каждому объекту, где можно прочитать всю его историю. Если информации не хватает, добираем её в архиве. Ориентируемся на типологию. «Сценарно» понимаешь, что в купеческом доме можно сделать отель, в здании бывшей фабрики — кластер. Конечно, в этом плане, например, Юлия Кривцова из Ярославля в проекте «Текстиль» намного глубже нас исследует местность. Они записывают с местными жителями интервью, водят экскурсии по фабрике. У нас более простой подход: мы в курсе, что там было, по возможности пытаемся сохранить, но не собираем воспоминания всех жителей до последней крохи.

— Вы аккуратно в эти дома входите, органично обустраиваете, стараясь не разрушать старые слои?

— Сначала мы очищаем пространство: удаляем сайдинг, современные материалы. Смотрим, что можно сохранить и отреставрировать: карнизы, лестницу, плитку, старинную дверь. Максимально сохраняем, подчеркиваем всё, что сохранилось, возможно, какими-то отдельными элементами. Весь «функционал» (душ, туалет), напротив, делаем удобным, современным. Всегда есть желание «причесать», убрать всё лишнее, наполнить, насытить тем, что здесь будет уместным. 

МУЗЕЙ-АРТ-ДИЗАЙН-ОТЕЛЬ И ПРГУЛКИ ПО ГОРОДУ

— Расскажите, пожалуйста, про музей-арт-дизайн-отель «1152. Облако желаний». 

—Давно вынашивали идею сделать отель на один индивидуальный номер. Такой отель мы создали на базе нашего центра современного искусства «Проводник». Ещё когда в этом помещении располагалась моя студия и в ней проводились реставрационные работы, я нашла законсервированную лестницу, которая вела в отдельную парадную. Мы отреставрировали то, что можно, провели необходимые современные коммуникации, наполнили костромским артом. К индивидуальному номеру прилагается дополнительная «опция» —  тур по городу. Мы встречаем, организуем прогулку по городу, показываем интересные места, знакомим с героями места, с проектами. Эта дополнительная услуга по желанию. Кто-то просто хочет пожить в атмосфере старинного города. Здесь очень удачная локация: это вид на Кремль, на центральный парк. Людям нравится. Приезжает много классных людей. Я здесь сейчас на Алтае именно потому, что один из наших гостей, который как-то воспользовался нашим отелем, позвонил через год и сказал, что он купил землю и хочет, чтобы там было также уютно, как и у меня в «Облаке желаний». Я живу здесь уже полгода и строю дома, полные уюта. Место просто бомба. 

ФИНАНСИРОВАНИЕ

— Как устроена экономическая сторона ваших проектов? Какие у вас источники финансирования чаще всего? 

— На большие проекты, такие как фабрика «Хлебъ», мы привлекаем инвесторов. В проекте «Детские поликлиники» — работаем с фондами, пишем грантовые заявки. Раньше использовали краудфандинг, но это занимает много времени. В дружественных городах мы работаем с фирмами-партнёрами. Кто-то помогает краской, кто-то делает пикник. Заявка на грант — трудоёмкий и длительный процесс. Полгода пишешь грант, полгода ждешь — не дали, потом следующий ждёшь — дали, потом команда расползлась куда-то, ты всех снова собираешь, и все вместе снова начинаем делать проект. Как-то мы выиграли конкурс «Доброволец России». Нас признали лучшим социальным проектом в номинации «Культура». У нас мощная информационная поддержка от СМИ.  

В работе с «Поликлиниками», хотелось бы иметь одного-двух сильных партнёров, которым эта тема близка. Например, «Procter & Gamble». Социальный проект живёт, нужен людям, но он сейчас на втором плане, и если бы появился подобный крупный партнёр, то была бы возможность реализовать все наши задумки. 

—В проекте «Детские поликлиники» до определённого момента у вас были проблемы с поддержкой и  партнёрами, а  потом всё наладилось: появились поддержка, возможности. Какой момент в этой истории вы считаете переломным? 

— Мы ехали с друзьями на машине по городу, остановились на светофоре, повернули голову, смотрим — разрушенное здание, туда идут дети с колясками. Что это? Детская поликлиника. Мы зашли, видим, что внутри ситуация не лучше. Детская поликлиника — это пространство, через которое проходит много детей, у которых отношение к миру только-только формируется. Когда ребёнок приходит в поликлинику с ободранными стенами, грязными фасадами, формируется соответствующее отношение к миру. 

Когда мы предложили бизнесу вложиться в оформление стен поликлиник в городе, к нашему предложению отнеслись с недоверием. Социальная ориентированность компаний в городах вроде Костромы до последнего времени была никудышной. «Какие поликлиники, зачем?» «Как это повлияет на нашу аудиторию?» Ситуация изменилась, когда мы всё-таки сделали первый объект. О проекте сразу заговорили.

ПРОБЛЕМЫ

— С какими проблемами вы сталкивались при реализации проектов? 

— На первых порах люди не видят потенциал объектов с историей. Старое здание проще снести, построить бизнес-центр и сдавать площади в аренду. Сейчас, конечно, всё лучше. В России никак не регулируется вопрос создания креативной экономики и поддержки людей, которые могут заниматься подобными проектами. Администрация большинства  городов не заинтересована в людях, которые на самом деле могут привлекать огромные инвестиции в город и регион за счет своего мышления. Ты можешь открыть своё ИП или ещё хуже, НКО, за которым нужно следить, платить налоги, сдавать всю документацию, годами выбивать гранты, чтобы было на что развиваться, жить. Конечно, всегда находятся люди, которые смогут найти применение твоим навыкам, но хотелось бы системного подхода и поддержки со стороны государства хотя бы на первых этапах. 

— А вы сохраняете интерес ко всем этим проектам? 

— Большинство наших объектов  сейчас существуют без нашего участия. «Механика» их деятельности сформирована и отлажена. Мы туда приходим и видим, как это всё стало частью чего-то нового. Всегда интересно не останавливаться, а делать что-то новое. Я не хожу в офис с 8 до 17, у меня каждый день новая жизнь. 

— Какие у вас ближайшие планы? Уже есть новые идеи для проектов? 

— Хотелось бы достроить нашу турбазу «Молодость» на Алтае, возможно, здесь еще появятся новые точки. Хотим, чтобы наши планы в отношении нескольких детских поликлиник, сбылись в этом году. Хотим, чтобы «Облако желаний» работало и всё было хорошо. Суперглобальных планов нет, хочется, чтобы всё получилось в текущих проектах. Чтобы люди кайфанули в очередной раз от того, что мы делаем. Дальше посмотрим. Завтра будет завтра.