Музей-резиденция «Арткоммуналка. Ерофеев и другие» г. Коломна
Музей-резиденция «Арткоммуналка. Ерофеев и другие» — уникальное пространство, в котором резиденция для художников и писателей объединена с музейной экспозицией коммунального быта шестидесятых. Мы поговорили с директором музея Екатериной Ойнас и куратором литературной резиденции писателем Игорем Сорокиным о том, как актуальное искусство и литература интегрируется в культуру исторического города.
Библиотека Наследия
Для быстрого перемещения по тексту используйте ссылки в Содержании.
Ерофеев и другие вдохновители
— Как возникла идея Арткоммуналки?
Игорь Сорокин: К моменту создания Арткоммуналки в Коломне уже существовал Музей пастилы, и я принимал участие в проектах «Города-музея», который создавал и Музей пастилы, и Арткоммуналку.
В определённый момент Наталья Никитина и Елена Дмитриева, руководители «Города-музея», получили помещение на углу площади Двух революций, и появился запрос на формирование концепции нового пространства.
Авторами этой концепции стали четыре человека: Елена Дмитриева, Наталья Никитина, художник Евгений Стрелков, с которым мы совместно работали над проектами в Коломне и Саратове, откуда я родом, и я. Мне поручили оформить текст концепции.
— Как в концепцию музея вошло имя писателя Венедикта Ерофеева?
Екатерина Ойнас: Сейчас сложно сказать, когда именно возникла мысль о Ерофееве, и даже в чьей голове она возникла. Мне кажется, что это произошло на этапе создания журнала «Околоколомна», который издавался ещё до Арткоммуналки.
«Околоколомну» делали Игорь Сорокин и Евгений Стрелков. Они общались с краеведами и старожилами, которые рассказывали о городе. Тогда впервые возникла информация о том, что в магазине «Огонёк», который когда-то находился в здании нынешней Арткоммуналки, Ерофеев подрабатывал грузчиком.
В это же время «Город-музей» получил от администрации Коломны помещение, в котором теперь находится музей. Ни коммуникаций, ни ремонта в помещении на тот момент не было — приходилось возрождать пространство с нуля.
Когда стало известно, что это здание — старый доходный дом девятнадцатого века, что в советские годы здесь был один из главных продмагов города, возникло естественное желание превратить это место ещё и в музей. Тем более, что на тот момент «Городом-музеем» уже было основано два музея и хотелось эту практику продолжать.
Игорь Сорокин: Да, во время работы над журналом «Околоколомна» мы впервые узнали о присутствии Ерофеева в Коломне. И тогда мы с Женей Стрелковым совместно решили, что нужно всех убеждать: Ерофеев — это коломенский герой. Конечно, есть целый ряд таких героев: это и Лажечников, и Пильняк, и Гиляров-Платонов. Но Ерофеева обязательно надо вводить в этот круг тоже — это целый отдельный мир и огромный сегмент народной любви. Поэтому мы с Женей эту тему «продавливали» и всё время о Ерофееве вспоминали.
— Лично для вас Ерофеев был важным писателем?
Игорь Сорокин: Да, как раз для нас со Стрелковым он был важным. Наталью Никитину и Елену Дмитриеву гораздо больше интересовала пастила, Лажечников, воздушности и кринолины. И тут появился настоящий мужской герой — с алкогольной темой, со всеми советскими реалиями.
Екатерина Ойнас: Сейчас мне кажется замечательным то, что концептуально создатели Арткоммуналки пошли за Ерофеевым и определили музейное время на период его пребывания здесь. Это стало отправной концептуальной точкой.
Можно было поступить иначе: сделать, например, кусочек доходного дома девятнадцатого века, как раз в стиле Музея пастилы. Но то, что сознание авторов проекта было открытым, определило ту концепцию, которая была выбрана. И, наверное, не было бы ни идеи резиденции, ни идеи коммуналки, если бы первоначально не было принято решение, что это место нужно посвятить именно этому времени. Поэтому в каком-то смысле всё началось с Ерофеева.
— Насколько первоначальная концепция была реализована и насколько изменялась?
Игорь Сорокин: В рамках начального замысла первый и второй этаж здания, в котором находится музей, были пронизаны друг другом. И это то, что не воплощено до сих пор.
У нас была идея самообслуживания на коммунальной кухне. Предполагалось, что на входе в музей человек покупает какие-то продукты, которые могли быть в ассортименте магазина «Огонёк»: кулёк яиц, сардельки, шпроты, томатный сок, какую-нибудь бутылочку. А потом приходит на коммунальную кухню и всё это себе готовит.
На первом этаже, если бы он достался нам, можно было бы сделать магазин в духе 60-х со всеми атрибутами: с заворачиванием в бумагу каких-нибудь сарделек или конфет «Барбарис», с пирамидами из коробок чая или консерв. Всё это можно было бы здорово разыграть, развивая «историю со вкусом» — девиз Музея пастилы.
Арт и лит
— Как в концепцию музея вошла идея арт-резиденции?
Игорь Сорокин: Эта идея принадлежит Евгению Стрелкову. Создавая экспозицию, мы ходили и думали: в этой комнате коммуналки когда-то жил геолог, и пусть здесь висит его дождевик брезентовый и лыжи стоят. И так мы продумывали функции остальных комнат. А Женя сказал: «А давайте одна комната будет настоящая — пусть там живёт художник!»
Тогда, кстати, мечталось и третий этаж освоить — чердак. Много ли надо художнику, а тем более литератору? Коморка, окошко — сиди, пиши. Почему бы мансардный этаж не сделать тоже жилыми помещениями? Но пока это тоже не реализовано.
— Как возникло разделение на арт и лит-резиденцию?
Игорь Сорокин: Это разделение и пропорции участия литературных и художественных резидентов определились не сразу. Сначала мечталось о том, что пропорции будут примерно одинаковые, поскольку наш герой, Венедикт Васильевич, писатель. И в первое время литературная составляющая в жизни резиденции была сильнее.
Кроме того, была идея приглашать не только художников и литераторов — должны были приезжать музыканты, композиторы, философы и так далее. Потому что современное поле взаимопроникающее, и жанры уже так четко не делятся.
Екатерина Ойнас: Первый год работы Арткоммуналки прошёл без меня — я стала заниматься музеем в 2013-м году, незадолго до этого переехав с семьёй в Коломну.
Уже прошёл первый год резиденции и был получен некий опыт того, как это может работать. Я начала вникать в то, что происходит, и мне показалось, что здесь есть прекрасная возможность заявить о международной резиденции громче, чем было на тот момент. И рассказать о том, что есть такие возможности поддержки художников, тем более на грантовой основе. Уже тогда было определено условие, что резиденция предполагает гранты — при том, что резиденция могла бы быть и без грантов.
— В первый год работы уже действовал конкурсный отбор будущих резидентов?
Екатерина Ойнас: Нет, в первый год Миша Лежень, арт-директор Арткоммуналки, и Игорь Сорокин приглашали будущих резидентов напрямую, предлагая приехать и осуществить свой проект в нашей резиденции. Это была практика личных приглашений — никакого конкурса не было.
Но мне казалось, что можно сделать открытый конкурс и объявить о том, что у нас международная резиденция. Команда эту мысль приняла. Тогда стало важно сформулировать чёткое положение о том, как и на каких условиях мы работаем с резидентами. Получается, конкурс подтолкнул нас к тому, чтобы доформулировать условия и формат резиденции. Затем состоялся первый конкурс, на второй год жизни музея. И начиная с этого года мы имеем тех резидентов, которые приходят к нам по конкурсу.
— Как у Арткоммуналки появился арт-директор?
Игорь Сорокин: Однажды я пригласил Мишу Леженя, саратовского художника-акциониста, в Коломну. Пригласил не для работы в Арткоммуналке, а для его акции. Тогда уже была принята идея о том, что одним из жильцов коммуналки будет художник, и хотелось ярко это начать.
Я показал Наталье Никитиной и Елене Дмитриевой каталог с акциями Миши и рассказал о новой идее, которую Миша собирался воплотить. Это была акция «Коньки»: Миша, одетый в водолазный костюм, должен был нырнуть в прорубь на замерзшей реке и «кататься» на коньках с внутренней стороны льда, стоя головой вниз под водой.
Елене и Наталье идея понравилась, и когда концепция с арт-резиденцией окончательно оформилась, первым художником-резидентом был выбран Лежень. Акцию «Коньки» удалось осуществить — Мише даже пришлось пройти курсы аквалангистов. Это был яркий эпиграф к нашей арт-резиденции.
В какой-то момент стало понятно, что музею нужны администраторы и кураторы. Евгений Стрелков, автор идеи арт-резиденции, хотел стать её куратором. Но Женя человек творческий, художник, и администрирование на себя он брать не хотел. А Миша Лежень, при том, что он тоже художник, человек очень чёткий, и Наталья Никитина с Еленой Дмитриевой предложили именно ему стать арт-директором.
— В этом году музею исполняется десять лет. Какие резидентские проекты вы бы выделили как наиболее соответствующие духу Арткоммуналки?
Екатерина Ойнас: Для меня особенно ценно, когда возникает человеческая связь автора с местными сообществами или отдельными людьми, которые объединяются вокруг автора.
Таким был проект нашего резидента из Швеции Ирины Хауски «Женские истории». У Ирины быстро наладилась связь с людьми, и в её проекте было то, чем люди могли заняться вместе с ней: Ирина выполняла большую вязаную инсталляцию из колготок, и сверхзадачей было сделать такую инсталляцию, которая как минимум покрыла бы одну из внешних стен здания музея.
Ирина создала атмосферу настоящего дружелюбия, общения и рассказывания историй. В результате у гостей музея получился непосредственный опыт общения с человеком искусства — без всяких границ и препятствий,.
В этом же ряду — литературный проект Дмитрия Данилова и Алексея Михеева «Коломенский травелог». Это были тексты, которые возникали у Дмитрия и Алексея во время их путешествия на коломенском трамвае по разным маршрутам. Дмитрий и Алексей отправлялись по ним с разными акциями, например «В поисках ужасного» или «В поисках прекрасного», а затем писали тексты и выкладывали фотографии.
В этом проекте тоже была яркая история с участием горожан. Дима и Алексей предложили аудитории совместную акцию — люди откликнулись и пришли для совместной поездки. Участники акции писали свои тексты, делали фотографии, и в финале проекта был проведён своего рода марафон: люди смогли прочитать эти тексты вслух, и само чтение и обсуждение длилось порядка пяти часов!
На мой взгляд, очень важно, что такие истории вовлекают людей, вырывают их из рамок повседневности — так у них возникает своё собственное творчество. Получается своего рода арт-терапия или лит-терапия.
Игорь Сорокин: Первым нашим литературным резидентом была Наталья Шмелькова, близкий друг Ерофеева и автор книги о нём. Она привезла с собой огромное количество разных материалов: видеокассеты, фотографии, книги, печатную машинку, которая даже стала частью нашей постоянной экспозиции.
Кроме того, Наталья привезла с собой «паскудный экземпляр» поэмы «Москва-Петушки». Это был то ли пятый, то ли шестой экземпляр самиздатовской перепечатки поэмы через копирку, в котором с трудом можно было различить буквы. Когда-то, в момент знакомства с Ерофеевым, Наталья попросила его надписать эту перепечатку. И он написал: «Дарю тебе этот паскудный экземпляр».
Мы решили использовать его в выставке. В зале лежал этот «паскудный экземпляр», стояла печатная машинка «Москва», сидела машинистка и перепечатывала с «паскудного экземпляра» «Москва-Петушки». Приходящие в музей люди могли сесть и тоже напечатать — кто слово, кто страницу, в зависимости от желания и сил. При этом, конечно, появлялись ошибки. И все готовые листы постепенно вывешивались на стены зала. Так комната превращалась в текст.
Лето, жара, открытые окна — от ветерка было ощущение движения. Это то, что я называю музейным артом: когда происходит второе преображение натуры и рождается новый образ из каких-то биографических данных героя. Как правило, сам художник, без музейщика, не наберет достаточно фактуры для этого. А музейщик без художника, скорее всего, не решится предъявить что-то совсем неожиданное.
Из коммуналки в библиотеку
— Как вы оцениваете влияние Арткоммуналки на местное сообщество Коломны и на культурную атмосферу в городе?
Екатерина Ойнас: Я не могу чётко сформулировать те критерии, по которым я могла бы оценивать это влияние — они достаточно размытые. Если обращаться к каким-то строгим статистическим сведениям, то не факт, что влияние определяется именно этим.
Мне кажется, что идея создать место, где живёт актуальное искусство и актуальная литература, само присутствие этой институции на городской карте уже является шагом к тому, чтобы сообщество этого города становилось более толерантным, терпимым к разным формам искусства.
Мне кажется, что на сегодняшний день принятие Арткоммуналки городом состоялось. Есть музей, в него можно прийти, и в нём происходит что-то такое, чего не происходит в других местах в городе. И чем больше таких мест, которые разряжают общую атмосферу, которые направлены и обращены к людям с разными интересами, чем более богата и разнообразна культурная среда, тем лучше самоощущение горожан. Есть люди, которые думают так: «Может быть, мне лично это не интересно, но кто-то туда ходит, и хорошо».
Само намерение сделать место, где живет актуальное искусство, базировалось на опыте небольших европейских городов, где возникают новые инициативы и точки развития. И Арткоммуналка является, в определенном смысле, точкой развития в городе. Мы привлекаем творческие силы. В глобальном смысле мы, может быть, не решаем каких-то остросоциальных проблем, но то, что мы существуем и продолжаем существовать и делать своё дело, мне кажется, очень благотворно для города.
— Библиотека наследия, как и Арткоммуналка, включает в себя резидентские программы. Как они будут взаимодействовать?
Екатерина Ойнас: Библиотека наследия и Арткоммуналка — это, по сути, одно пространство с условной границей. Когда Библиотека возникнет в полном формате, то можно будет зайти в неё со стороны площади Двух революций, не выходя из Библиотеки пройти в Арткоммуналку, выйти в музейных дворик и отправиться дальше.
И то, что на территории Библиотеки наследия открываются ещё две комнаты для резидентов, является доказательством того, что команда «Коломенского посада» принимает опыт резиденции как положительный и считает, что его необходимо развивать.
Резиденции в Библиотеке будут с другими специализациями: это будет уже не арт или лит-резиденция, а, возможно, какие-то форматы, направленные на развитие библиотек как институций, библиотечные резиденции. Возможно, это будет связано и с дополнительными сферами деятельности, которые возьмет на себя Библиотека — с разработкой направления использования наследия для развития городов. Что-нибудь, связанное с урбанистикой или с исследованием опыта других городов и стран. Как они работают с наследием, какие формы создаются на основе этого наследия. Это может быть практико-ориентированная или научная резиденция.
Я думаю, то, что Библиотека наследия соединяется с существующим музеем-резиденцией, является дополнительным преимуществом и некоторой опорой. В этом смысле Арткоммуналка является неким бэкграундом для того, чтобы дальше развивать проект нового качества и нового уровня.