Проект Парк «Голубино» (п. Пинега, Архангельской области)

Интервью с Анной Клепиковской, автором проекта.

Для быстрого перемещения по тексту используйте ссылки в Содержании

Идея

— Анна, расскажите, пожалуйста, как зародилась идея проекта « Парк «Голубино»?

АННА КЛЕПИКОВСКАЯ. Впервые в посёлок Пинега Архангельской области я попала в 2006 году. До этого я путешествовала по Европе, Америке, Южной Америке, Северной Америке, Африке, но при этом ничего не знала об Архангельской области. Когда я впервые туда приехала, я поняла, что — Боже мой! — есть такие гигантские поморские дома, про которые мне никто и никогда не рассказывал! В которых жили крестьяне, в которых до сих пор живут люди спустя столько лет, а дома ровно в том виде, в котором они строились в прошлом веке. Мне никто не рассказывал, что есть совершенно потрясающие таежные дороги, таежные леса, и все это так недалеко от Москвы. Я осознала этой абсолютное незнание своей собственной страны, которая богата историей.

 Оказывается, очень много поселков в России, особенно в Архангельской области, которые даже старше Москвы. И Пинега старше Москвы на 10 лет. И они существовали и развивались в те времена, которые нам сейчас кажутся совершенно нецивилизованными, но в них была очень бурная и интересная жизнь. Для меня это стало откровением. Вот эта фраза у меня постоянно крутилась в голове: «Почему мне никто никогда про это не рассказывал?» 

Начиная проводить параллели со своими другими путешествиями, я никак не могла понять, почему, когда приезжаешь в Финляндию, видишь огромное количество архангельских, мурманских номеров машин, но при этом никого почти нет на нашем Севере. И мне казалось, что рассказывать про наш Север — это крайне важно. Но тогда я продолжала работу юристом в большой компании в Москве и просто старалась рассказывать друзьям о том, как на Севере красиво, какие там есть крестьянские дома, рассказывала о том, что люди там до сих пор стирают в проруби, там до сих пор занимаются промыслом, ходят на охоту, ловят рыбу потому что так жили испокон веков и это обычная для них ситуация. Это не что-то случайное или искусственно придуманное, не для развлечения. Это жизнь людей сейчас, в 2021 году.

 Моё желание поделиться и рассказать о Севере миру, которое зародилось в 2006 году, вера в то, что многим это может быть интересно, привели к тому, что в 2014 году, когда в Пинеге сгорел главный корпус туристической базы и всё оказалос в стадии банкротства, наша семья решила, что заниматься всем этим безумно интересно, что мы хотим попытаться развивать здесь туризм. Во всяком случае, тогда мы думали именно так, потому что мы видели ценность только в том, чтобы рассказывать людям о том, что есть такие потрясающие деревни и места. 

Но, когда мы ввязались в эту историю, осознали, что все это немножко по-другому работает. Это очень важный момент: то, что нам кажется огромной ценностью — эти огромные деревянные дома, деревянные тротуары, старинный фольклор, размеренная жизнь, баня по вечерам… там до сих пор люди ходят только в баню, душа нет, только баня и это абсолютная норма — …то, что нам со стороны, из больших городов, кажется какой-то ценностью, среди местных жителей воспринимается как нечто раздражающее. Все эти деревянные тротуары постоянно ломаются, в этих неудобных деревянных домах всегда холодно и скрипят двери, они рассыхаются, их затапливает и т.д. Наследие, которое нами, гостями воспринимается как что-то ценное, жители как ценность не воспринимают и не считают необходимым это как-то защищать и развивать. 

Первая моя реакция была: «Как вы не видите?! Это же очевидно!», на что мой муж, который родился и вырос в деревне сказал: «А ты поживи в деревянном доме, потопи печку каждое утро и тогда поймешь». Для меня это была первая история про «не путайте туризм с эмиграцией». 

А второй момент был связан тоже с первыми моими годами здесь. Тогда местные жители не использовали профнастил. На трассе Архангельск-Пинега-Мизень вдоль дороги не было вообще заборов из профнастила и даже крыш таких металлических не было. А с годами они стали появляться, причем очень много. И моя реакция была такой «Ну как можно, вы же портите ландшафт, это же некрасиво, этим невозможно любоваться!» Все музейщики, приезжающие из больших городов к местным жителям, заламывают руки и говорят «О, Боже! Вы всё ломаете, это некрасиво!» А когда начинаешь там жить, общаться с местными жителями, начинаешь понимать, что купить дерево на постройку забора очень непросто. Все дерево идет на экспорт. Наши сотрудники дрова заказывали в январе, и им только в марте их привезли! Дрова! И это при печном отоплении в поселке. Поэтому требовать от людей, чтобы они строили и поддерживали деревянные заборы невозможно. 

В интернете выдается огромное количество вариантов покупки забора из профнастила и ни одного деревянного. Кроме того, это стоит больших денег, при этом требуются эти деньги каждый год на поддержание забора из дерева. Представьте, живет бабушка одна, она может заказать себе этот профнастил, кто-то ей забор из него сделает, и она надолго забудет об этом, потому что это удобно и не так дорого. А дерево требует и покраски, и ремонта, и большого ухода в будущем. 

Есть такой проект «Самая красивая деревня России», как идея он хорош. Там говорится о тех деревнях, где максимально сохранилась красивая визуальная картинка ландшафта, ничем не испорченная. Но при этом для того, чтобы люди все это могли сохранять и ухаживать, должен быть какой-то это стимул. Не наказание, не угроза, а стимул, почему они должны это сохранять. У нас любят кнут, сказать «нельзя!», запретить, не трогать. А нужно подсказать людям как сохранять ландшафт, и главное, для чего это делать. 

У наших сотрудников возникает масса технических вопросов. Например, повело фундамент старинного деревянного дома, как его зафиксировать, чтобы этот фундамент не съехал? Пробовали разные методы, кто во что горазд. Конечно, жутко не хватает пропаганды, в хорошем смысле слова, этой деревенской красоты. Потому что очень много показывают по телевизору красивых домов, квартир, «квартирных вопросов» и прочего. То есть много говорят о красивых деревнях, но не стимулируют их поддержание. Грубо говоря, хорошо бы была какая-то программа «Россельхозбанка», который сейчас занимается комплексным развитием сельских территорий, по которой, если вы поддерживаете свой дом в надлежащем состоянии, то вам предоставляется дерево на забор или на замену чего-то. То есть, чтобы это было привлекательно и понятно для людей. 

— Значит лично вас зацепила историческая сохранность места, в которое вы попали. А какие культурно-символические ресурсы заинтересовали вас настолько, что вы решили в этом месте что-то делать и создавать?

АННА. Это сложно передать, потому что там очень сильна сама атмосфера Севера. Мне безумно понравилась природа. И конечно, это погружение в историю. Архангельск — первый морской порт в России, все купцы из Англии, Дании, Германии в первую очередь попадали сюда, а уже потом по рекам шли до Москвы, все красавицы Архангельска первыми получали заморские платья, которые уже потом доходили до центра нашей страны. Архангельск считался одним из самых модных городов. Имела место тесная связь со скандинавами, образовался свой язык, руссенорск, использовавшийся для торговли и встреч, связи были очень сильны. Мы об этом очень мало знаем, а когда узнаём, то начинаем по-новому относиться к месту и больше им гордиться. В принципе местом, своей страной, тем, что здесь происходило. Это, оказывается, безумно интересно. 

Пример того, как надо ценить свой наследие — шведский музей «Vasamuseet» в Стокгольме. История такая: в далёком прошлом построили корабль, но построили как-то криво, он затонул сразу же со всем, чем только мог. Они его через 400 лет вытащили и теперь всем с гордостью рассказывают, какой у них крутой корабль. А мы построили потрясающие храмы, дома и никому об этом не рассказываем, и относимся к этому без должного уважения, предполагая, что где-то у других гораздо лучше. Насколько мы не умеем ценить и видеть красоту в том, что у нас есть и происходит. Так возник проект «Голос Севера», когда мы поняли, что надо рассказывать про Архангельскую область, в том числе и в Москве. Совместно с Дарвиновским музеем мы инициировали первые встречи, рассказывая о культурных инициативах Архангельска и деревень вокруг, и потом проводили «Голос Севера» в Пинеге, где уже там, глазами приезжающих, рассказывали пинежанам об их ценностях. Это был очень интересно, когда на одной из наших встреч местные жители подошли к нам и говорят: «Слушай, а мы же не видели такой красоты совсем, спасибо, что вы нам про нее рассказали».

Команда

— Сколько человек в вашей команде, и кто эти люди?

АННА. Семейная инициативная группа. На момент выкупа туркомплекса младшая сестра мужа Елена вернулась из Архангельска в родной поселок будучи в декрете для того, чтобы взять на себя управление этим разрушающимся туркомплексом с долгами по зарплатам. На тот момент ей было 25 лет, она абсолютно героическая личность, управлять туркомплексом в деревне очень непросто. 

 Распределение ролей произошло таким образом: Елена с мужем вернулись, чтобы работать там, а я и мой муж финансировали всю эту историю из Москвы, брали на себя лично кредиты, чтобы помогать. Я взяла на себя маркетинг и PR, а Елена отвечает за операционную часть на месте.

— Какие этапы развития вашего проекта вы прошли? Как они формировались? 

АННА. В 2014 году мы думали, что туризм — это просто, классно и легко, сейчас мы заведем гостиницу и все у нас будет отлично. Через год мы поняли, что это все забирает все силы и временя, а есть же еще инфраструктура, которая требует большого количества денег, а это безумие с горячей водой, отоплением, септиками и т.д. И нам вообще некогда было заниматься собственно туризмом. 

К 2017 году мы подняли голову, очнулись, начали понимать, что то, что мы делаем, отчасти заставляет шевелиться людей вокруг, нам начали говорить, что мы стали точкой социокультурного развития Архангельской области. Для нас это было удивительным. Мы формируем некую картинку будущего здесь — это то, чем больше никто не занимается. Все остальные живут либо прошлым, либо мыслями о том, чтобы уехать отсюда. После мы начали общаться с муниципалитетом, подошли к мысли, что необходима совместная работа, что мы не можем развивать одну точку, при том, что вокруг некий вакуум. Наши сотрудники работают здесь, им нужна больница, их детям школа, и нам важно, чтобы все вокруг функционировало как следует. Нам казалось это очевидным. 

До 2019 года мы выстраивали отношения и с заповедником, и с культурным центром, и с музеем, и с муниципалитетом. Непросто было выстраивать отношения с поселками, для этого нужно приезжать туда несколько раз, очень долго разговаривать с местными жителями, пить чай, чтобы наладить контакт. Проводили ряд стратегических встреч, где убедительно доказывали, что у всех на самом деле общие интересы, школы, дороги и т.д.  При том, что все, кто этим занимается, живут на бюджетные зарплаты. Мотивация, соответственно, слабая, и слава Богу, что есть люди, которые болеют за свою работу. 

К сожалению, на текущий момент вертикаль власти так сильна, что реформировать ее проблематично. Это абсурд, когда организации на территории находятся по соседству, а подчиняются разным структурам, например, Министерству природных ресурсов или Министерству культуры, и эти все люди, зная друг друга с трех лет, не могут договориться о совместной деятельности, потому что за них решает начальство. Для маленькой территории, где ценен каждый ресурс и каждый человек, каждый стул, который могли бы друг другу передавать на случай мероприятий, это абсолютно абсурдная ситуация. 

— Удалось в результате кого-то «разбудить», чтобы они тоже стали инициаторами каких-то изменений или вы продолжаете оставаться основным движком?

АННА. Я не думаю, что это мы кого-то разбудили. Пинежский район вообще большой: это и сама Пинега, и районный центр, который находится за 280 км от нас, там все начальство. До Архангельска ближе, но мы подчиняемся райцентру. Там есть люди очень активные, понимаете, все довольно легко присоединяются, вовлечься люди готовы — мы вместе что-то ремонтировали, проводили субботники, у нас много поддерживающих людей. Но так, чтобы кто-то самостоятельно закрыл какой-либо блок вопросов, такого нет. 

Но есть Алексей Павлов, слепой юноша, ведущий новостной портал Пинега РФ, он журналист, он пишет прекрасные материалы, очень нас поддерживает, он один из наших сильных сторонников. Есть великолепная Алена Валькова, которая с точки зрения творчества нам очень сильно помогает. Сейчас она на въезде в Пинегу построила 4,5 метрового деревянного рябчика. Но основная ее работа — учитель труда в местной школе. К нам приезжал Валдис Пельш, выйдет фильм о нас, он заказывал у Алены сову, которую не отличить от настоящей. То есть у нас есть очень талантливые классные ребята, которые с нами всегда и всегда выступают за различные проекты. Так, чтобы какой-то предприниматель появился, взявший на себя отдельное направление, такого пока нет.

Продукция

— А какую свою или местных производителей сувенирную продукцию вы в парке «Голубино» продаете?

АННА. С местными производствами ситуация напряженная. Стараемся по максимуму использовать местные ресурсы, но, чтобы это был в первую очередь все же качественный продукт. В основном сувенирка из Архангельска. Иногда происходят довольно интересные истории: когда-то приехали к другу и обнаружили большую коллекцию потрясающих деревянных птиц наших лесов. Он их выпиливал сам, в свое свободное время, и мы предложили их выставлять на продажу. 

— Кто на данный момент ваши основные потребители?

АННА. Это сложная история, на которую у меня нет пока окончательного ответа. Что значит «правильная» целевая аудитория, с помощью которой можно зарабатывать, или «важная» целевая аудитория? Мы сейчас работаем сразу на три аудитории. Каждая из них по-своему важна и у всех этих аудиторий разная покупательская способность.

Это жители Пинеги, для которых мы организуем выпускные, свадьбы, банкеты, мероприятия, то есть у людей есть возможность где-то с семьей провести праздник. На мой взгляд, это прям здорово, так, чтобы это было красиво, с современной музыкой, с обслуживанием и т.д. 

Вторая категоря из Архангельска. Этой аудитории важно выехать куда-то на выходные с друзьями, на экскурсии, переночевать, провести семейный отдых, или они привозят своих друзей, которым хотят показать область. 

Третья аудитория — это Москва, здесь две больших подгруппы. Первая — семьи, активные, от 25 до 50 лет, обычно с детьми, и те, кто привык путешествовать на машинах, им нравится взять машину и поехать в Чехию, Хорватию, Черногорию и т.п. К нам много гостей приезжает на своих машинах из Москвы и Петербурга. Они любят культурный отдых с элементами образовательного процесса, любят узнавать историю места, у них нет задачи полежать на пляже или что-то в этом роде, но им также важна природа. А сочетание природных и культурных объектов в одном месте на самом деле встречается довольно редко. Даже Карелия предлагает в большей степени экологический туризм. Алтай тоже, там очень много именно природного туризма, а исторической составляющей, когда ты можешь что-то узнать про культуру, увидеть реальные старинные дома, узнать про традиции, не так много. Золотое кольцо, например, наоборот, в основном про историю, а не про его природу, то же самое в Суздале. Архангельская область на данный момент хорошо сохраняет дух старины. здесь можно перенестись на 5 веков назад в совершенно другой мир.

— А какие сервисы вы им предоставляете с точки зрения познавательного туризма?

АННА. Собственно, проведение экскурсий является нашей основной задачей — это то, с чего мы начинаем. У нас 20 вариантов экскурсий, они отличаются в зависимости от сезона, зимой и летом они могут быть разные, потому что зимой открываются дополнительные природные достопримечательности, например, пещеры, а какие-то закрываются, например, каньоны реки Сотки. Экскурсии проводят наши штатные сотрудники, это профессиональные экскурсоводы. Кроме того, мы сотрудничаем с краеведческим музеем, с заповедником. И для меня большой радостью является то, что этим летом у нас появилось целых 14 стажеров. Школьники, которые пока еще учатся на экскурсоводов, ребята из местного техникума, которые учатся на поваров и официантов, а у нас проходят стажировку, девочки из Архангельского колледжа культуры месяц вели у нас развлекательную программу во время стажировки. Мы очень довольны тем, что к нам охотно едет молодежь, значит, наверное, мы делаем всё правильно.  

— Много ли по Пинеге подобных частных инициатив? Как вы видите развитие частных инициатив в регионе, насколько они активны?

АННА. Частных инициатив много, активных, творческих людей тоже много. Но у нас огромные расстояния, что усложняет взаимодействие. У нас находятся потрясающие партнеры, например, деревня Кимжи или комплекс «Малые Карелы», но всех друг от друга отделяют по 700 км. И объединять усилия мы можем только в формате какого-то продвижения или маркетинга, а вот инфраструктурные задачи мы вместе решать не можем. Мы не можем, например, возить экскурсии в наш районный центр из-за отсутствия транспорта, а ехать только в ту сторону 6 часов. От нас все хотят, чтобы мы туда возили экскурсии, но мы не можем выделить ради 5 человек водителя и транспорт на весь день. 

Планы

— Какие у вас ближайшие планы? Каким вы видите свое дальнейшее развитие?

АННА. Мы сейчас в процессе выбора нашего дальнейшего пути. Нам однозначно необходимо увеличить количество номеров в гостинице для того, чтобы быть не просто окупаемыми, но и зарабатывать. В данный момент мы располагаем лишь тридцатью номерами, что очень мало, к тому же они очень маленькие, хотя и со всеми удобствами. Вопрос в том, могут ли нам выделить дополнительный земельный участок где-то поблизости, чтобы мы могли там строиться. Сейчас мы уже строим на нашей территории новый корпус на три семьи, с современными двухкомнатными номерами. Реорганизуем отдел продаж, много работаем с кухней. Кроме того, у нас побывал губернатор Архангельской области, увидел то, что мы делаем, и после этого мы стали вести переговоры с дирекцией памятника природы регионального значения, чтобы получить к нему доступ. Там мы планируем создание хорошей инфраструктуры, с тротуарами, мосточками и смотровыми площадками. 

— Используете ли вы какие-либо местные рецепты в процессе работы с вашей кухней? Есть ли особенные рецепты?

АННА. В целом Архангельская кухня естественно очень сильно связана с рыбой, архангелогородцев называли «трескоеды». В связи с этим существуем много разных пирогов с рыбой. Очень распространена выпечка: шаньги и калитки. Плюс в лесах много дичи, те же рябчики. 

Но опять же, приходится обращать внимание на зарегулированность. Например, с июня у нас ввели QR-коды даже для замороженых продуктов. То есть для того, чтобы покупать мясо, должна быть установлена специальная ветеринарная программа, а для того, чтобы эту программу получить, местный фермер обязательно должен соблюсти все без исключения требования, правильно все настроить, и многие местные предпочитают не заниматься этим и бросить дело из-за дополнительной административной нагрузки. Поэтому мы можем и покупаем что-то из местных продуктов, но мы не имеем права, например, принимать напрямую у сборщиков грибы или ягоды. То же мороженное сейчас приходится везти из Архангельска, что не является простой задачей.  Но выпечку мы организуем, у нас есть отдельный блок рыбных блюд, таких как «палтус по-пинежски». Есть программа «Вкусное Пинежье», в рамках которой каждый день посвящен какому-то одному местному продукту. Мы сотрудничаем с местной фермой, они нам поставляют сливки и творог, хлеб тоже из местной пекарни, который печется до сих пор в дровяной печи, все очень вкусное, и мы этим гордимся. Вся наша деятельность связана с тем, что мы видим наше наслдие, ценим его, взаимодействуем с ним, и тем, что из этого получается.