Пёстрый ряд. Дмитрий Сухин
Дмитрий Сухин., руководитель проекта «Пёстрый ряд»
«Пёстрый ряд. Раскрывается в город»
Рассказ мой будет о Тридевятом царстве, половина из которого у нас сейчас является тридевятым регионом, Калининградская область получила 39 номер, место действительно в чем-то сказочное. Когда-то там была сердцевина королевства Пруссия. Земля эта принадлежала к немецкому ареалу с 13го века, красивый ландшафт, буколические городки, которых за прошедшие 100 лет было построено 70 городов. план города напоминает два метронома, наложенные друг на друга – дорога, раздваиваясь, входит в город, опешивает рыночную площадь, соединяется и выходит вновь.
Были там идеальные деревни. Они были конечно не все такие прямоугольные – на карте видна старая прусская деревня, к ней пристроена новая немецкая. Она отвечает нашему шаблону восприятия, что такое есть немецкая деревня –все параллельно, дома, улицы, поля, и речка течет сквозь деревню, это все так и есть. Томас Мор столетием позже писал свою Остров утопию. Он описывал реально существующий остров. Остров — государство тевтонского ордена. Описание городов в его утопии очень точно соответствует тому, что было в Восточной Пруссии. Тогда ее называли Государство тевтонского ордена, еще не секуляризованное. Там были и английские поселения, так что знать о них он вполне мог. Как раз к 1500му году оформление всей градостроительной документации и закончилось. Утопия продолжалась и дальше. Именно через эти земли проходила линия, соединявшая Россию с Западной Европой. Ходил так называемый Северный экспресс. И проходил он естественно через Восточную Пруссию. У меня есть сильное подозрение, что сны Веры Павловны про купола на стеклянных подпорках – их реально видели наши путешественники, с 1861 года проезжавшие как раз по этой трассе. Просто по этой трассе стояли купольные депо. Единственный сохранившийся находится у нас, в Черняховске. Купол, пролет 30 метров, стоит на цельном стеклянном барабане, для того времени это была неплохая сенсация.
По этой же железной дороге к нам в провинцию приехала и другая утопия – пресловутый город-сад. В Берлине существовало Германское общество городов-садов. В 1907-1909 годах в пригороде Кёнигсберга, городе Рацкхоф, был построен город-сад. Здесь нужно сделать небольшое отступление – большинство городов-садов у нас городами-садами не являются. Они являются в лучшем случае пригородами-садами, так как в них отсутствует одно кардинальное качество, которое предписывал Говард во всех своих трудах – там нет работы, там только жилье. А в худшем случае там только виллы. Город-сад достаточно быстро стал просто понятием, стал маркой, и все под это подстраивалось. А в Рацхофе получилось так, что на берегу реки стоял вагонный завод, за ним проходила магистральная линия, а за ней построили рациональные, «реформистские», как тогда называлось, жилые дома, в которых жили, не только, но во многом, рабочие и служащие завода, а кто там не работал – у них была станция пригородной линии. Известные мне города-сады России, к сожалению, все подходят под определение пригороды-сады, реальных городов-садов в мире вообще немного. Марко, это Крупп строил, Пхилерау, там хоть какое-то производство было, немецкие мебельные мастерские, и мы.
В 1914 году в Восточную Пруссию вторгается российская армия. Это была единственная провинция германской империи, которая стала полем боя, и которая подверглась разрушениям. В этой же провинции Генденборг захватил под 100 тысяч русских пленных. И встал вопрос, как воссоздавать разрушеную после войны провинцию. Пауль Крухен из внутренней стражи придумал так называемый «продуктивный плен». Он предложил дать военнопленным русским профессию и сделать из них помощников в восстановлении провинции. Восточную Пруссию с 1915 по 1918 год восстанавливали в основном русские. Дома строили обыкновенные. Но были люди, которые задумывались и о чем-то особенном. Одним из таких людей был Ганс Шарун, о котором и пойдет речь.
Я приехал в Калининградскую область в 2005 году. И для меня область стала сочетанием – с одной стороны, заброшенные остатки советской армии, рядом какая-нибудь кирха века 13го, простоявшая в лучшем случае совхозным складом. Одновременно в Калининграде возводят из железобетона новую историю. От работ архитектора Ганса Шаруна по имеющейся фотографии было изображение только здания в Черняховске, которое, как я считал, не сохранилось. И представьте мое удивление, когда я оказался лицом к лицу с разваливающимся, с падающей штукатуркой, но в целом сохранившимся объектом моего любимого архитектора. И я начал этим заниматься. Из этого проекта выросли проекты «Округа Камсвикус», Депо Инстербург, арт-резиденция клуб-музей «Открытая комната». Путь отсюда лежал домой, и в архивы, где удалось найти еще информации.
В конце улицы, где расположено здание, находится клуб ДОСААФ, по улице периодами ездят на БТР, отчего дорога трясется, и дома тоже трясутся. Дальнейшие поиски в архивах привели к находке 1 акварели здания и трех его чертежей. Еще удалось найти несколько фотографий. Удалось найти чем руководствовался Шарун при строительстве здания. В 1910 году в Берлине проходил широко публиковавшийся архитектурный конкурс на проект Большого Берлина. И одним из выигравших этот конкурс был квартал, построенный как матрешка. По большим улицам стоят пятиэтажные дома большого формата, внутри них ряд двухэтажных домиков, а в центре квартала получается чуть ли не деревенский пруд. Кирхи не нарисовано, зато есть дом собраний. А между ними – огородики.
Нечто подобное и спроектировал Шарун. У него за домами, вполне комфортабельными и форматными, были внутренние туалеты, водоснабжение централизованное, тогда как другие создавали «скворечники» во дворе. Т огородики для самоснабжения.
На одном из домов удалось найти «линейку» краски ее опробовали для колеровки фасада. Пробы нами были отосланы в фирму KEIM в городе Дидорф, Бавария. Пробы подтвердили, что это их пигмент. Мы с этой компанией до сих пор сотрудничаем. Они даже Кремль красят. Их краски очень хорошо держатся. То что мы это нашли, было приятно, но в области дела шли не лучшим образом. Так, здание архитектора Шинхеля решили облицевать плиткой. Спасти не удалось.
В 2010 году мы запустили проект Инстергод. Мы это назвали концертированной акцией. В случае с нашей Элеваторной улицей это привело к тому, что мы вышли на АрхМоскву и пригласили студентов любых ВУЗов приезжать к нам проходить летнюю практику. Они приехали, сделали обмеры – у нас до этого не было не единого чертежа, кроме исторических. Они получили свои зачеты и лекции по старым немецким строительным технологиям. Студенты составили учебные проекты по реконструкции домов – их же нужно как-то утеплять и доводить до нынешних стандартов. Все это приняло форму того, что мы назвали «учебными мастерскими». В том числе учебных мастерских, которые существовали именно здесь, именно у архитектора капитана Крухана. Что касается немецкого наследия – немцы свое наследие любят разумеется, но что касается наследия Восточной Пруссии времён Второй мировой войны, это было положено под пудовый замок. Одним из продуктов этих учебных мастерских можно считать появление на улице Элеваторная товарищества собственников жилья – дома же все приватизированы. Оно взяло себе имя «Пёстрый ряд». Одновременно мы сотрудничаем с Калининградским областным фондом капремонта, выступаем там критиками и контролерами. НА этой же почве удалось организовать сотрудничество ИКОМОСОВ Германии и России по вопросам общего наследия не только в Клининградской области, хотя она является пилотным регионом, но и в Поволжье, на Урале. Что не удалось пока запустить, это проект «Второго шефства». Чтобы не только профессионалы из ИКМОСОВ сотрудничали, но и граждане, над этим еще работаем.
Благодаря этой активности в феврале 2018 ода наш жилмассив получил статус памятника истории народов России федерального значения. До этого мы с 2014 года был одним из 7 памятников европейского значения под угрозой уничтожения. Такую «черную метку» раздает Европа Ностра. Мы участвовали от России в Европейском годе общего наследия, который был в 2018 году. Проехались по стране с выставками о Шарун, чтобы люди узнали о нас больше и к нам ехали. Выставки были с 2015 по 2019 год. В 2022 году выставка откроется в Черняховске и скорее всего останется там навсегда как постоянная экспозиция, как раз на нашей улице. Еще мы выпускаем книжки, примериваемся к троллейбусу. Он здесь тоже ходил. Житель нашего квартала мог после копания в своем огороде и использования своего туалета с централизованным водоснабжением сесть на троллейбус и выехать на нем допустим на старый рынок. Город одним из первых на территории России заполучил троллейбусную сеть. Сейчас ее разумеется нет. Мы хотим воссоздать хотя бы один вагон – над этим работаем. В этом, 2021 году будем отмечать 100летие квартала.
А.: Вопрос – не опустились ли руки?
Д.: Руки каждый день опускаются, а потом поднимаются обратно. Делать то нечего. Мы действуем по Канту «Можешь – значит должен». Если ты проходишь мимо вот такого наследия и знаешь о нем что-то, можно ли спокойно спать, зная, что оно разрушается? Я ничего не имею против инноваций, промышленного развития – они помогают городу жить. Но одним из значительнейших ресурсов Калининградской области является ее неповторимое наследие. Это наша Германия – мы ее завоевали в конце концов. Несколько лет я использовал лозунг что прусский кирпич является единственным полезным ископаемым в Калининградской области. Лозунг пришлось «убрать в закрома», так как люди стали слишком буквально его понимать и разбирать дома на кирпичи. Мы теряем множество построек «на кирпич». На рынках можно купить прусский булыжник, прусские кирпичи, прусскую черепицу. Она действительно качественная, только дома то жалко. А дома я могу спасти только если в них будут жить люди.