Виртуальный музей Надежды Ламановой

Автор проекта: Анна Соловская

Надежда Ламанова – личность легендарная. Русский модельер, художник театрального и кино-костюма, поставщик двора Ея Императорского Величества. Русская Коко Шанель, стоявшая у истоков российской и советской моды XX века. История ее жизни – интереснейшее исследование эпохи – легла в основу проекта Анны Соловской «Виртуальный музей Надежды Ламановой». В невиртуальной жизни, в ближайшее время в Москве на Тверском бульваре модельеру будет открыта мемориальная доска.

Как называется ваш проект, как вы начали заниматься этим проектом, и чем занимались прежде – почему вы пришли к этой идее?

А.С.: Мы жили спокойной жизнью, пока не встретился Александр Васильев и не сказал достаточно обидные слова в адрес нашего общества, что мы не хотим знать и помнить наше наследие, и что есть такая замечательная женщина-модельер, создавшая советскую моду – Надежда Петровна Ламанова. Это очень задело. И собралась компания людей: искусствовед, художник-модельер, некрополист и я — юрист по образованию, фотограф и этнограф по призванию. Так как я занимаюсь этнографией, то мне мода очень близка и интересна. К тому же у меня оказалось полное совпадение взглядов с Надеждой Петровной Ламановой – именно так я вижу продолжение моды в нашей стране, как и она. И это произошло потому, что я вникала в нашу культуру достаточно глубоко. В компании были Мария Маркович, Татьяна Грачева, Александра Гончарова, Алена Арефьева, потом присоединилась Яна Виноградова, и мы начали расследовать жизнь и творчество Н.П. Ламановой. Это оказалось очень увлекательным – мы как в детективе каждый день узнавали что-то новое. Развеивались какие-то легенды, устанавливались новые факты, расширялись горизонты. Мы не знали, во что это выльется, но в результате это вылилось в большую хорошую программу. Когда накопленного материала стало много, мы поняли, что это нужно во что-то оформлять. Так как осязаемого культурного наследия нет, а то, что есть, находится в музеях, мы поняли, что нужно создавать виртуальный музей. Эту идею нам подала искусствовед Алена Арефьева. Так возникла идея создания сайта, на котором мы стали выкладывать эти материалы. Мы не торопились себя популяризировать, работали незаметно для всех, не кричали о своих находках, а старались накопить определённый материал. И когда накопленный материал стал достаточно осязаемый, мы стали выходить «наружу». Наша основная цель в этом деле – популяризация имени Н.П. Ламановой — она явилась для нас тем проводником, который открывает целую эпоху. И даже не одну эпоху, а как минимум три эпохи. И когда в целом интерес к истории страны возрастает, интерес к нашему проекту также очень вырос за последнее время.

Сколько лет существует проект, и какие этапы вы прошли?

А.С: Все началось в 2015 году. Сначала было изучение биографии Н.П. Ламановой. Открывались новые факты ее жизни. Все что до этого было о ней известно, были просто легенды. То есть сначала просто «копали материал». Потом начался такой этап знакомства с музеями, с архивами, с хранителями, с библиотеками – горизонты стали расширяться. Это тоже шел этап накопления материала – устанавливались какие-то связи. Мы стали даже выходить на научный уровень – люди, которые нас окружали и с которыми мы знакомились, очень серьезные люди.

У вас появилась планка, которой вы должны были соответствовать?

А.С: Действительно, планка была высокой. Это и Эрмитаж, и Исторический музей, и архивы, и Ленинская библиотека, национальная библиотека НРБ. И везде шел хороший отклик – все готовы были с нами связываться, разговаривать, сотрудничать. Конечно, было нелегко. У каждого из нас есть своя жизнь, работа, в то время мы были «волонтерами», но приятно слышать отзывы от театральных художников, о том, что мы сильно выросли.

Вы накопали материал, у вас стали появляться партнерские и научные связи, появилась научная поддержка. А что у вас происходило с развитием музея? Вы же даже сделали памятную доску?

А.С: Доску мы пока не сделали. Но открыли на краудфандинговой платформе проект «Мемориальная доска Н.П. Ламановой». Наша цель не просто установить мемориальную доску, а популяризировать имя Н.П. Ламановой, и считаю, что нам это удалось. Когда мы в 2015 году начинали проект, о Ламановой мало кто знал, а сейчас начали подтягиваться и города, и села, например, в городе Первомайске, где родилась Ламанова, сейчас есть музей. Пусть маленький, но все-таки он есть. В Нижнем Новгороде открылся частный музей имени Н.П. Ламановой, там даже будет благотворительная школа для девочек. Это сделала Ольга Парле в своем модном доме. Есть выставочный проект, где делают и реконструируют платья. В библиотеке РГБИ в 2022 году прошла выставка, посвященная Надежде Петровне, с документами, с реконструкторскими платьями от театральных художников, и это очень здорово. А ведь вместе с именем Ламновой приходят и имена ее клиенток. Это купчихи, актрисы. И поднимаются их истории. И так поднимается история всей страны! И даже те, кто не интересуются модой, все равно включаются в этот проект.

Это замечательно! А как вы видите свое дальнейшее развитие в этой области? Вы будете выстраивать партнерские истории, которые связаны с экскурсионной программой, или что-то еще?

А.С: Изначально мы не ставили целью зарабатывать деньги – мы только вкладывали в этот проект. И время, и деньги, и жизнь свою. На сегодняшний момент, когда накоплен определенный капитал проекта, то можно его каким-то образом материализовать. Но это не самоцель. Еще очень много белых пятен, есть с кем еще посотрудничать, грядут новые проекты. Но о них пока не буду говорить, мы в них остаемся серыми кардиналами, как бы провоцируем некоторые процессы, сами оставаясь немножечко в стороне. Главная наша цель в проектах — чтобы имя Ламановой было на слуху, и люди говорили о наследии.

Расскажите о своем опыте краудфандинга. Для многих это слово представляется страшным и непонятным.

А.С: Тут спасибо большое Вере Ярилиной, которая дала нам «большого пинка», чтобы мы начали этим заниматься. Было, честно говоря, страшно. Одно дело отдавать свои деньги, а другое дело собирать. Мы долго не решались. Еще повлияла ситуация с пандемией. Ведь что такое краудфандинг? Это сбор средств на что-то. Обычно собирают на выпуск книги, на реализацию концерта, на сборники стихов, мемуары и т.д. И в итоге получается продукт, который можно отдать людям. У нас ситуация была сложная. Ведь мемориальную доску никому не отдашь. Она будет просто висеть, и все будут на нее любоваться. Поэтому была задача создать всенародный проект, например, как собирали на памятник Минину и Пожарскому. Был вопрос – чем и что отдавать людям, участвующим в краудфандинге?

И какие лоты вы придумали? Какие лоты стали популярными?

А.С: Популярной стала встреча на 160-летие со дня рождения Н.П. Ламановой. К нам на встречу приходили люди. Но большей частью жертвовали просто так. Люди нас понимали и отзывались.

То есть поддерживали саму идею?

А.С: Да. Пришлось много поработать, писать, рассказывать, выступать на разных площадках.

Сколько людей в краудфандинге вас поддержало?

А.С: Поддержали 345 раз. Нам очень помогла сама краудфандинговая платформа Planeta. По правилам платформы, проект должен быть ограничен по времени, но они нам продлевали время проекта, пока мы не сказали «стоп». И этим они дали возможность собрать нужную сумму. Мы на краудфандинг объявили не полную сумму, а половину, иначе бы не собрали.

Помню, на обсуждении проекта вы говорили о цифре в миллион рублей?

А.С: Да, на краудфандинг мы заявили сбор суммы только на саму доску. Мы сначала хотели собрать денег еще и на развитие и поддержку сайта, но поняли, что сумма слишком большая, и собрать ее на малоизвестное имя Н.П. Ламановой не получится, поэтому наша задача стала более реальной. Сбор денег мы сократили до стоимости доски — 750 тыс. рублей, плюс налоги. Всего 810 тыс рублей. И мы собрали ровно эту сумму! Кто-то нас понял, и поверил, и деньги перечислял не на платформу, а сразу на ИП. И тогда с этой суммы не снимались 11% агентских платформы. По-другому этот проект было сделать невозможно. Платформа Planet дает людям гарантию, что мы не мошенники, что занимаемся серьезным делом. У нас оформляются документы, перечисляются деньги, заключен договор платформой – люди этому верят больше.

У вас существует сайт Виртуальный музей. Какие тут планы, что дальше?

А.С: Будем продолжать развиваться. Есть еще не исследованные материалы, осталось много вопросов, которые хотелось бы уточнить. Это трудно делать, так как людей, непосредственно знавших Надежду Петровну, уже нет. Повезло найти внучатую племянницу. Но ей было 3 года, когда Ламанова была жива. И все равно она что-то помнит. Например, как приходила к Надежде Петровне с бабушкой и собирала булавочки. И через эту племянницу мы узнали о последних годах жизни сестер Ламановых. Как проживалось имущество, кому что досталось. И сейчас перед нами еще одна задача – благоустроить могилу Надежды Петровны на Ваганьковском кладбище. Там в общей сложности пять захоронений. Что приятно – во время выполнения этого проекта мы везде находим отклик. Буквально только пару раз мы не получили хорошей связи. Так одна из организаций, вначале пообещав поддержку, потом перестала проявлять интерес. Некоторые хотят просто заработать. А на данном проекте просто заработать нельзя.

Какие проблемы вы видите у проекта? Или есть только задачи?

А.С: Проблемы конечно существуют. Например, мы скупаем книги, для поиска информации по проекту. Уже дома ломятся от книг. Но не всегда в этих книгах есть упоминания о Надеже Петровне. Информация часто может повторяться. Например, есть воспоминания актера Николая Черкасова, которого одевала Ламанова в фильме Иван Грозный и Александр Невский. Думали мы – точно скажет про костюмы что-нибудь. Нет, не сказал. Еще неприятно, когда в интернете люди копируют материал и, не вникая, что-то домысливают от себя. Появился каталог, с большим количеством ляпов, с непроверенной информацией. А человек его взял и выпустил.

Сейчас в России все социокультурные проекты направлены, в том числе, и на осознание того, что у нас и великая история, и великие люди, и огромное нематериальное наследие. Самоидентификация очень важна и нужна. Какие ассоциации с Н.П. Ламновой у людей вы хотели бы вызвать или сформировать своим проектом?

А.С: Мне кажется, все испортил Петр I. Раньше у нас была своя какая-то идентичность, свое русское самосознание. А со времен Петра мы все смотрим, как там за морем, а вот у нас никак и ничего интересного. Почему-то то что у нас – это само собой разумеющееся, а вот то, что у них, это здорово! И в этом вся загвоздка. Нам не нужно ни под кого подстраиваться. Конечно, заимствование было всегда. Русская культура заимствовала такие вещи как халат, шаровары. Что-то пришло из Азии, что-то из Европы, было позаимствовано. Это нормально. Но не надо самоуничижаться. Думаю, можно спокойно смотреть что у нас хорошего и признавать свои недостатки. Должно быть некое равновесие. И сравнение с Коко Шанель не совсем уместно. Она была великим стилистом, но она не была модельером. Она сама ничего не создавала. Она была прекрасным предпринимателем, умела пиарить себя. Но и Ламанова ей в этом не уступала совершенно. Она была также прекрасным предпринимателем, у нее был цех на 300 работниц. Ее дом мод назвали тогда Модный палаццо. Который стоит до сих пор на Тверском бульваре, 10, где будет установлена мемориальная доска.

Ламанова всегда говорила, что нельзя переносить чужую моду на наш климат и на наше самосознание. Всегда нужно интерпретировать. Стоит учитывать собственную индивидуальность, свой образ жизни. И когда я рассматривала платья в Эрмитаже, принадлежавшие императрице, я поняла, что это эмоциональные образы. Станиславский называл Ламанову «Шаляпиным от моды». Я бы сказала, что она «Пушкин от моды» Потому что одно платье – это Царица полей, такое все золотое как спелый урожай. Императрица вошла в свою силу, родила детей, состоялась, и это платье мандаринового цвета на ней, такое шикарное, красивое, сияющее. Или, когда ей было 22 года – платье розовое, платье рассвета, платье весны с серебристыми сережками. Это все очень эмоционально, это Пушкин!

У вас сейчас ИП. Но по сути вы некоммерческая организация. А есть планы оформиться как некоммерческая организация и участвовать в грантовых программах и т.д.?

А.С: Мы смотрели в эту сторону, и поняли, что это серьезная работа. Что нужно набирать штат. И решили, что на эту работу у нас не хватит сил. 

Большинство некоммерческих организаций состоят только из учредителей. Штат набирают, только когда началась регулярная работа. А так – только учредители, максимум директор в штате.

А.С: Мы думали об этом. И сначала хотели взять грант на мемориальную доску, но все же остановились на краудфандинговом решении. Я обращалась в Фонд Президентских грантов. Они сказали, что мы можем подавать на грант, если у нас будет НКО. Это было возможно даже на мемориальную доску. Мы пока не решаемся, но постоянно держим это в голове.

Многие так и делают. Оформляют и ИП для коммерческой деятельности, и НКО.

А.С: Для нас ИП только как место для аккумулирования денег. Вот мы их набрали и сейчас перечислим скульпторам Андрею и Павлу Наличам и все – «коммерческая деятельность» закончится. 

Так как это все-же мода, то возникает мысль о репликах платьев, об аксессуарах, и так далее. А это уже коммерческая деятельность. Может, вы к ней тоже придете.

А.С: Да все готовы к сотрудничеству. Например, у меня шла долгая переписка с mos.ru. Так как у них есть информация на сайте о доме на Тверском бульваре, 10, и она была не совсем точная, я им написала, что нужно внести поправки, и наш союз был очень успешным! Они все переработали, исправили, прислали, и это было приятно. Мэрия, департаменты готовы к сотрудничеству. Мы просто придумать не можем, какое сотрудничество возможно.

Сейчас мы работаем над установкой мемориальную доску, потому что в этом поучаствовало огромное количество людей, они ждут. Мы немного тянем с установкой доски, чтобы на улице потеплело (сейчас 28 января 2022 года). Мы бы хотели, чтобы на открытии были: Игорь Яковлевич Золотовицкий, благодаря которому были получены все документы, Александр Васильев; хотим пригласить туда Вячеслава Михайловича Зайцева; чтобы пришли дизайнеры, театральные художники. Ламанова ведь это масштаб – 40 лет отдать театру!