Музей «Профессорская квартира» (г.Томск)
Авторы: Екатерина Кирсанова, Илья Атапин
В 2020 университетском городе Томске, в бывшем доходном доме открылся музей, в котором коллекционер Илья Атапин и экскурсовед Екатерина Кирсанова воссоздали быт и уклад научной интеллигенции дореволюционной России. Об идее создания музея, о музейной работе и о том из чего складывалется атмосфера квартиры человека науки рассказывает соавтор проекта Екатерина Кирсанова.
Первый вопрос: Как вы стали заниматься проектом? Чем занимались до этого?
Екатерина Кирсанова (Е.К.): Прежде, я достаточно длительное время была преподавателем Томского политехнического университета. После сокращения нашей кафедры, ушла в «свободное плавание», встраиваясь в различные городские проекты, связанные с экскурсоведением. В университете я преподавала именно экскурсоведение и являюсь практикующим экскурсоводом. В 2019 году я познакомилась с Ильёй Брониславовичем Атапиным, Он как раз ремонтировал эту трёхкомнатную квартиру и уже планировал использовать её под музей, собирался перевезти сюда из Новосибирска свою коллекцию антиквариата. Илья предложил создавать музей вместе. Мы вместе с Ильёй прописывали концепцию музея, создали под функционирование музея АНО «Ключи истории», в уставе которой зафиксировали все критерии и особенности функционирования нашего музейного пространства. Фактически, АНО было создано для правильного «оформления» музейной деятельности с юридической точки зрения.
«Профессорская квартира» находится в собственности у Ильи Брониславовича, в основе экспозиции его собственная коллекция, а создание проекта – наша совместная деятельность.
Что мотивировало вас заняться проектом?
ЕК: Одновременно мне предложили работу в краеведческом музее. Но предложение Ильи было настолько заманчивым и похожим на авантюру, его энтузиазм был настолько заразителен, что выбор для меня был очевиден.
Как возникла идея создания именно «Профессорской квартиры»?
ЕК: Это было абсолютное «наитие». Илья сделал ремонт в квартире, начал процесс перевоза предметов, а идей, что это будет за квартира, ещё не было. Решили смотреть «исторически», кто бы быть арендатором квартиры в доме нашего типа. Изначально, дом строился как доходный, квартиры арендовали. Понятно, что публика, которая могла позволить себе аренду квартиры в 170 квадратных метров, была обеспеченной. Квартиры на момент постройки были благоустроены по последнему слову. Была проведена вода, свет, имелись ванная и туалет, были установлены телефонные аппараты. Квартиры подобного рода могли в начале прошлого века могли себе позволить чиновники, профессора, богатые студенты из семей миллионеров. Ещё один момент, который «работал» в пользу нашей идее: через дорогу от дома располагается Политехнический университет, а профессура любила жить рядом с работой. Единственное, что нас смущало, арендовал ли профессор жильё конкретно в этом доме, хотя это «вытекало» из всех исторических и логических «раскладов». Как-то к нам пришли друзья из «Томского обзора» (это местный, очень интересный интернет-ресурс) и мы стали делиться с ними нашими мыслями по поводу квартиры-музея, отмечая, что не знаем, как такой музей назвать. Они предложили назвать его «Профессорская квартира».
Таким образом, идея сложилась из наших размышлений и понимания исторического контекста.
Как бы вы сформулировали в нескольких предложениях суть идеи вашего музея?
Е.К.: Идея заключалась в том, чтобы сохранить, актуализировать историю и предельно душевно, атмосферно погрузить в неё человека. Томск – город университетский, в нём есть университетские музеи. Но они все про науку и очень мало про человека. Идея нашего музея в том, чтобы показать человека в науке: как он был ценен, как жил, каков был его статус. В то же время, хотелось показать, как быт помогал профессору в его научных открытиях
На какие культурно-символические ресурсы опирается ваш проект?
Е.К.: У нас не мемориальная квартира, музей не привязан к какой-то конкретной личности. Наш профессор – образ собирательный, но при этом не придуманный. В музее осуществляется полноценная научная деятельность. Мы по крупицам собираем реальную историю через воспоминания профессоров, их потомков, через работу в архивах.
Очень часто мы сталкиваемся с тем, что посетители приходят и говорят: «О, квартира, как у нашей бабушки» или: «Я был у тех-то, у них практически так же, только ещё телевизор». То есть, люди пронесли через десятилетия уклад, предметы интерьера.
Наш основной культурно-символический ресурс – это атмосфера университетского города, а, кроме того, воспоминания и общение с ныне живущими профессорами, с их семьями.
Воссоздание исторического интерьера – процесс очень трудоёмкий. Как воссоздавалось всё, что тут находится, включая детали: двери, обои, оконные рамы?
Е.К.: Деревянные копии оконных рам и дверей делались в процессе реставрации дома, в 2005 году. Но Илья Брониславович нашёл и «возвратил» дореволюционную оконную фурнитуру и дверные ручки. Английские «мануфактурные» обои он специально «выписывал» из Англии. Ему очень важно было максимальное соответствие, чтобы погружение посетителей в тему было максимальным. Особенно хорошо это срабатывает на посетителя-детях. После экскурсии они часто спрашивают, выйдет ли профессор с ними поздороваться.
Жена Ильи Брониславовича, Ольга, дипломированный дизайнер интерьеров. Сам Илья Брониславович – коллекционер с 25-летним стажем. Они не только собирали вещи начала XX века, они досконально изучили все тонкости темы. Мы нашли и рассмотрели сохранившиеся фотографии томских профессорских квартир начала прошлого века и на две недели затянули открытие музея, потому что у нас не было «тех самых» дагестанских ковров на полу, которые мы на фото увидели. В итоге, ковры были приобретены, но пришлось просить посетителей разуваться.
Мы не могли создать интерьер один-в-один, но основные элементы, детали, атмосферу мы постарались передать.
Кто составляет команду вашего проекта? Менялся ли состав участников?
Е.К.: Изначально, в создании музея, помимо меня и Ильи Брониславовича, участвовал его сын, Иван. Он выступал у нас в качестве консультанта по «историческим» вопросам, так как он дипломированный историк. На первом этапе нам очень помогли мой товарищ, Александр Кузнецов с женой. Они сделали сайт музея, создали группы в соцсетях. После ухода из проекта Саши, ведение сайта и соцсетей занимается Иван.
В основном, люди, которые сформировали «костяк» нашего музея, пришли к нам сами. С нашей чудесной Ольгой Константиновной мы изначально делали совместное мероприятие. У неё сохранились старинные бабушкины гадальные карты. Она предложила несколько таких гаданий, они имели успех. Мы предложили ей стать экскурсоводом на замене. Она теперь наша «палочка-выручалочка». Дина Сергеевна как-то пришла к нам в качестве гостя из университетского музея и решила остаться насовсем. Так же и Ксения. Так что, все кто приходил к нам, люди не случайные, им изначально был интересен наш проект.
Через какие этапы реализации проходил проект?
Е.К.: Всё началось с этапа подготовительной работы.На этапе подготовки нам очень помог Александр Быченко из Калининграда, создатель «Альтес Хауса» и «Дома китобоя». Он консультировал нас по правовым вопросам и по уставу. Пример «Альтес Хауса» очень вдохновил Илью Брониславовича.
На подготовительном этапе мы «раскачивали» СМИ, подготавливали юридическое основание, работали над интерьером, собирали вещи. После открытия музея искали помощников, союзников, таких же «сумасшедших», как мы.
Хочу отметить, что музей всегда находится в постоянной трансформации, но основные компоненты истинно музейной деятельности вы должны сохранять и не терять. Если музей не ведёт серьёзную научную работу, то это уже не музей, а что-то искусственное, сказочное. В основе нашего музея лежит очень основательная история, в которой подлинность вещей, воспоминаний, судеб образует единый нарратив.
Вообще, мне довольно сложно выделить какие-то этапы после подготовительного. Сейчас мы находимся в непрерывном развитии. За четыре года «нарастили» репутацию. В этом году нам посчастливилось стать партнёрами Пушкинского музея. У нас совместный, очень интересный проект «Искусство жить дома». Нашими партнёрами стали университеты, библиотеки.
Если вы находитесь в постоянном развитии, есть ли у вас какой-то идеал, к которому вы стремитесь?
Е.К.: Есть у нас мечта вернуться к «допандемийному» режиму работы, когда музей работал шесть дней в неделю. Очень хотим, чтобы музей работал все дни и стал более известным среди томичей. Интересно, что именно местные жители, если и знают о нас, никак не могут до нас «дойти».
Как складываются отношения музея с местными «игроками»?
У.К.: У нас со всеми хорошие отношения. И с соседями по дому, и с местным сообществом. В нашем жилом доме мы, помимо соблюдения графика уборки, отреставрировали за свой счёт двери, лестницу. Если под «игроками» вы понимаете другие коммерческие институции, то стоит отметить, что частных музея в городе только два. Помимо нас, есть в Томске «Музей славянской мифологии». Мы дружим, наши интересы не сталкиваются. Мы не рассматриваем друг друга как конкурентов. Самые ближайшие территориально к нам друзья и партнёры – это Томский политехнический университет и «Мемориальный кабинет академиков В.А.Обручева — М.А.Усова». С ними мы постоянно взаимодействуем.
Как относятся к музею и его деятельности администрация города и местное население?
Е.К.: Честно говоря, для меня до сих пор остаётся загадкой, на каких ещё ресурсах я должна разместить информацию о нас, чтобы привлечь местных жителей. Жители, если и знают о существовании музея, посещение его откладывают. Наш музей — это история туристов, приезжих, организованных групп. Что касается администрации, то до недавнего времени она с нами не очень активно взаимодействовала, но с этого года, когда в город приехало сразу несколько федеральных каналов, чтобы снять репортажи о Томске, администрация попросила, чтобы я приняла журналистов и рассказала о музее. За это я даже получила благодарственное письмо.
Было ли такое, чтобы в ваш музей жители приносили что-то из своих вещей?
Е.К.: Конечно. Илья Брониславович в первый же год существования музея купил к празднику четырёхметровую ёлку под потолок, а игрушек на ней не было. Томичи надарили нам несколько коробок ёлочных игрушек. Дореволюционные игрушки – это редкая и очень дорогая история. Игрушки у нас, в основном советские. Теперь в нашей коллекции – вся история советской ёлки, начиная с 30-х годов. Кроме того, жители подарили музею часы и кресло-качалку из подлинной профессорской квартиры, книги, фотографии.
Расскажите подробнее о здании, в котором расположена «Профессорская квартира».
Е.К.: Мы собрали всю информацию о доме, которую можно было собрать, опираясь на архивные документы и документы БТИ. Дом, в котором находится наш музей, был построен в 1911 году в стиле позднего, «строгого» модерна по проекту известного томского архитектора Викентия Оржешко. Это был доходный дом, принадлежавший М.И.Королёву. До конца 20-х годов прошлого века он ещё находился в частной собственности, но с окончанием НЭПа его национализировали и превратили в общежитие для сотрудников только открывшегося Сибирского физико-технического института. На протяжении тридцати лет это былдом,в котором жили учёные, профессора. В начале 60-х годов дом передали в муниципальное управление и до 90-х годов здесь давали квартиры работникам близлежащих учреждений: сотрудникам Электролампового завода, директорам, завучам и учителям школы № 8.
Выпускает ли музей какую-либо сувенирную продукцию?
Е.К.: Музей выпускает открытки. Мы делаем репринты старых дореволюционных открытых писем. У нас есть открытки к различным праздникам, серии с изображениями города «Привет из Томска», «Типы студентов». Все средства от продажи идут, так сказать, на развитие территории. На эти средства мы, например, отреставрировали входные двери, лестницу, общедомовой тамбур.
Какие форматы вы практикуете в музейной деятельности?
Е.К.: Сразу хочу отметить, что посещение музея осуществляется строго с экскурсией. Самостоятельного осмотра экспозиции у нас не предусмотрено. Это противоречит формату нашего музея. Мы проводим, так называемые, иммерсивные экскурсии, хотя меня пугает это слово. Каждый понимает этот термин по-своему и вкладывает в него своё содержание и свои смыслы.
Историю профессорской квартиры наши экскурсоводы рассказывают от лица домашней прислуги: двух горничных и гувернантки. Один из наших посетителей передал нам воспоминания своей прабабушки, которая была прислугой в томской профессорской семье. Её воспоминания и легли в основу наших экскурсий. Каждый предмет, каждая деталь в квартире в таком формате «заработали» по-новому. Посетители музея находятся внутри театрального действа.
В прошлом году мы начали проводить экскурсии ещё и от лица хозяйской дочки. Но спрос на такую экскурсию оказался не таким высоким, как на историю, рассказанную горничной.
Какова посещаемость вашего музея?
Е.К.: сейчас музей работает четыре дня в неделю и у нас стабильно проходит по две экскурсии в день, в выходные количество экскурсий увеличивается до трёх в день. Максимальное количество – 36 человек. Такое количество посетителей мы делим на две группы. По времени одна экскурсия занимает приблизительно час. Самый большой пик посещаемости ожидаемо приходится на выходные и праздничные дни. В первые же годы работы музея мы наладили работу с несколькими туроператорами Новосибирска и Кемерово. Это теперь «наше всё». Таким образом, наши основные посетители – жители Новосибирска, ближайшего к нам мегаполиса. Мы принимаем, так же, гостей с проходящих в городе различных форумов, научных конференций.
Как вы оцениваете перемены, которые произошли в культурном пространстве города в связи с деятельностью вашего музея?
Е.К.: Конечно же, нас не может не радовать признание музея как «знаковой точки» на карте города. Люди, глядя на нас стали понимать, что можно не бояться и создавать нечто подобное. Но пока, как я уже говорила, частных музея в городе только два.
Я очень рада тому факту, что в городе за последнее время появилось много различных проектов. Например, «Том Сойер фест», фестиваль современного искусства «Артконсервация». Но на уровне власти не делается ничего значимого, хотя постоянно говорится о необходимости развития креативных индустрий. Все идеи и инициативы пока частные.
Какие изменения произошли у вас и вашей команды в плане приобретения навыков, стиля жизни в связи с работой в музее?
Е.К.: Стиль моей жизни изменился кардинально. Теперь, когда меня спрашивают, как я отдохнула на выходных, я отвечаю, что никак, потому что музейщики по выходным не отдыхают. А ещё, когда ты приходишь из бюджета в бизнес, понимаешь, что это два абсолютно разных типа мышления. Мы с моими знакомыми и друзьями, работающими в бюджетных организациях, теперь мыслим совершенно разными категориями.
Сохраняется ли у вас интерес к выбранной теме и не влияет ли ваша экспертность на личный познавательный интерес?
Е.К.: Только подстёгивает. Вообще, невозможно оставаться экспертом, если ты не развиваешься.
Назовите проблемы, с которыми сталкивается музей в процессе работы.
Е.К: Хотелось бы создать более стабильную экономическую модель. На данном этапе – это наша главная проблема. Кроме того, хочется как-то по-другому выстроить отношения с властью. Пока, как мне кажется, эти отношения односторонние.
Расскажите коротко о дальнейшем развитии, масштабировании проекта ,о ваших планах.
Е.К.: Есть мечта расширить пространство квартиры до спальни и детской. У сына Ильи Брониславовича есть мечта о музейном кафе, но это другая, очень непростая история. Есть запрос от аудитории на развитие советской истории «Профессорской квартиры». У нас есть фотографии, отражающие быт советского периода конкретно в этом доме.
Спасибо за беседу.
Заглавное изображение с сайта https://museum.tomsk.ru/