Проект: «Музей живой старинной вывески»

«Музей Живой Старинной Вывески под открытым небом»— так называется проект возрождения старинной вывески 19 века в историческом центре Рыбинска. За первые четыре года существования проекта в городе появилось около 90 вывесок. Зачем это понадобилось рассказывает инициатор проекта Дмитрий Кузнецов.

Для быстрого перемещения по тексту используйте ссылки в Содержании

Идея

— Как вы начали заниматься этим проектом? В чём был ваш внутренний позыв? 

Дмитрий Кузнецов: К вывескам я пришёл благодаря тому, что много занимаюсь народной музыкой и традиционной культурой. Мой друг актёр и композитор Владимир Щукин должен был приехать к нам с моноспектаклем по «Евгению Онегину». Я решил сделать вывеску в стиле XIX века и начал изучать, как выглядели афиши в то время по фотографиям старинных русских городов. Обилие вывесок формировало среду города в дореволюционной России. В этот момент я подумал, что было бы интересно сделать из города музей живой старинной вывески. Украсить исторический центр такими вывесками, чтобы вернуть подлинный облик старого купеческого города.

Также у меня была идея наполнить исторический центр культурными событиями: фестивали, День города проводить в традиционном формате с народной культурой. По сути, оживить исторический центр как средствами визуализации, так и наполнением. И я встретился заместителем главы города Дмитрием Рудаковым. Когда он увидел идею с вывесками, он сказал, что это то, что сейчас нужно. 

Спустя полгода, я прочитал в прессе, что городская администрация хочет реконструировать Красную площадь, это центральная площадь города Рыбинска. И я понял, что повлияла и моя идея, потому что там описывалось, что будет реконструкция проведена под облик города XIX века. Мне предложили работать над дизайном вывесок. Но моя идея заключалась не просто в дизайне, а в воссоздании старых технологий, использовании натуральных материалов. На самом деле вывески были не только способом культурно оживить среду, но еще и привлечь ремесленников, творческих людей, мастеров. 

— Такой пусковой крючок, да?

Дмитрий Кузнецов: На самом деле я хотел реализовать несколько задач – и социальную, и культурную. Создать комфортную среду для творческих людей, чтобы они могли развиваться. 

— В основу вы взяли шрифты XIX века. Есть ли какие-то, может быть, особые шрифты, которые были именно в Рыбинске, присущие именно Ярославской области. Может быть они чем-то отличались?

Дмитрий Кузнецов: Были такие основные шрифты, которые часто использовались. Но каждый художник всё равно вкладывал какой-то штрих свой небольшой. Были как профессиональные мастера, так и деревенские художники, которые делали вывески по образцу основных шрифтов, но все же на свой лад. Поэтому таких уж совсем шаблонизированных шрифтов всё равно не было, всё равно каждый художник вёл как-то свою линию: по-своему засечки мог добавить, мог заглавную букву как-то по-своему решить художественно. 

Анализируя вывески по всей стране, я не могу сказать, что какие-то особенности были.

Раньше выходили книжки, в которых давалось не больше 8 основных шрифтов. Одно могу сказать, что точно не использовали, а если и использовали, то в редчайших исключениях, это церковно-славянские шрифты. Сейчас же, когда люди хотят сделать что-то русское, то почему-то используют церковно-славянские шрифты. Для меня, человека, который это уже глубоко изучил, это немножко безвкусно смотрится.

Их на самом деле не так часто использовали, как типографские шрифты. Шрифты в России использовали всё-таки разработанные в Европе, только у нас немножечко видоизменяли. На мой взгляд, вообще и шрифты, и декоративные элементы, которые использовались, те же виньетки, они вроде бы взятые из Европы, но они какие-то «обрусевшие». 

— Как родилось название проекта? И второй у меня был вопрос, как реагировали те организации, которые начали менять у себя вывески? Понятно, что было распоряжении со стороны мэрии, но вот всё равно какой-то процесс, наверное, шёл. Есть же совершенно разные типы мышления. В любом городе, я думаю, с этим сталкиваются люди, которые хотят вот такое преобразование.

Дмитрий Кузнецов: Название у меня родилось сразу же — «Музей живой старинной вывески». Слово «живой» для меня совершенно по-другому охарактеризовало музей. Целое пространство для собрания искусства, для собрания людей, которые там собирались, занимались творчеством, искусством, то есть, как у нас бы сказали, креативный кластер.

— Это как раз такая форма актуализации наследия. По сути, так оно и есть. А наследие тогда и живёт, когда оно живое. Когда в томах и книжках, оно не работает.

Дмитрий Кузнецов: Поэтому, если бы я назвал «Музей старинной вывески», это немного сбивало бы с толку, потому что какое-то, значит, помещение, где собраны вывески. А «Музей живой старинной вывески» – это уже другой характер. 

— Сколько у вас художников включилось в эту работу?

Дмитрий Кузнецов: Пошло лоббирование с самого начала, когда даже мы делали эксперименты на Красной площади. В начале пути мы с Дмитрием Рудаковым практически вручную беседовали с каждым предпринимателем. По сути, это главный человек, благодаря которому у меня была возможность реализовать проект в контексте уже городского пространства. 

— А вот какие формы, кстати, находились? За счёт чего это реализовывалось?

Дмитрий Кузнецов: Да просто софинансирование. С одной стороны, мы понимали, что мы движемся к большому городскому проекту и должен подойти момент, когда это будет уже узаконено. С другой стороны, замглавы вкладывал свою личную инициативу, потому что его очень зацепило его это дело. Поэтому, вы знаете, мы на самом деле становились соинвесторами некоторых вывесок, потому что и мне приходилось вкладываться, потому что людям было тяжеловато. И я вкладывался, и Дмитрий Станиславович тоже вкладывал свои деньги. Делали, когда вывески первые нужно было мне вложить небольшие деньги, чтобы и художнику дать и на материал пустить. Сам же я работал безвозмездно, мне на тот момент самое главное нужно было реализовать. Когда мы перешли к реставрации улицы Стоялая Дмитрий Рудаков попросил меня поработать стилистом целой улицы. Это не только вывески, а колористика фасадов и методы покраски. Я стал изучать старинные фотографии Прокудина-Горского, чтобы вычислить цветовую палитру России того времени. Мне хотелось натуральный материал использовать, и нашёл в Ярославле место, где производят до сих пор натуральные оксиды железа. Я поехал к ним, перерыл всю их лабораторию, набрал пробников поэкспериментировал. Вручную мешал, тонировал, делал как бы оттенки правильные. Мне хотелось по-настоящему. У меня были пробники старинной охры, старинного сурика, пигментов, и я подбирал прямо тон в тон. Этими оксидами железа мне удалось прям тон в тон попасть. Я подрядчиков всех заставлял руками мешать и кисточками работать. Я даже сам поменял свой взгляд на счёт маляров, которые, оказывается, люди чувствующие. Я понял, что на самом деле проблема состоит в том, что их никто никогда не просил делать со вкусом. А когда я их попросил, когда курировал каждый день, с утра до вечера с ними на лесах торчал, мы выдумывали, как эти узоры выводить все вместе, они даже заразились, потом начали предлагать сами. Я прихожу, они показывают: «А мы подумали здесь вот так». То есть никакого не было кабинетного, архитектурного, росписи в чертежах, видимо, как и в старину, люди следовали частично правилам архитектурным, а частично следовали естественному художественному вкусу. 

— Сколько у вас по времени заняла вот эта вся история? С начала до конца. Вот, начали с Красной площади, дальше перешли на улицу.

Дмитрий Кузнецов: Я предложил проект в октябре 16-го года. Где-то с весны 17-го года начали реконструкцию Красной площади и до августа 20-го года, когда мне удалось сделать вывеску «Магнита». Но сейчас он продолжается, потому что что-то меняется, кто-то заезжает новый. Сам проект, я считаю, что смогли, он был реализован. Это была не прямо точка, а троеточие.

— Вы не думали ваш опыт на другие исторические города передавать? Потому что понятно, что вот эта история очень всем нужна.

Дмитрий Кузнецов: Мы уже сейчас работаем с другими городами. Сначала к нам обратился из Тулы предприниматель Сергей Пронин, у него лавка «Самовар». Его обворожил этот вид старинного города. Мы сделали ему такую же вывеску. Это было 500 лет Тульскому Кремлю, и у них открывалась отреставрированная улица Металлистов, бывшая Пятницкая. Хоть он нам и заплатил, дал денег на материал – мы решили, что первую вывеску для Тулы практически в подарок сделаем. Мы хотели создать культурный мост между Рыбинском и Тулой. Мы сделали и подарили Туле вывеску «Самовар» — это было целое событие для города. 

Потом был проект в Липецком районе, городе Лебедянь, меня приглашала районная администрация, и местные инициативные люди, краеведы приглашали меня с презентацией. Они сейчас помаленечку буквально начинают воплощать, я у них в роли эксперта. 

Мы сделали комплекс вывесок для Вятского. Олегу Жарову тоже очень понравился этот ход с вывесками. В июне повесили первые вывески на гостиничный комплекс. В сумме 8 вывесок сделали, сейчас мы продолжаем работать.

Сейчас мы работаем с уральским городом Ирбит – раньше он славился известной Ирбитской ярмаркой, которая была на втором месте по обороту после Нижегородской. Город хоть и маленький, но потрясающий – с этой застывшей купеческой архитектурой, культурой. И вот мэр Николай Юдин меня позвал, мы смотрели, что можно сделать. Он очень активный градоначальник. За два года город реально похорошел. К началу сентября будет готова первая вывеска к 390-летию Ирбита.

И еще мы сейчас с Ростовом Великим начинаем тоже совместный проект.

Команда

— Сколько у вас сейчас в команде человек? 

Дмитрий Кузнецов: Команда у нас небольшая. Самое главное это мой соавтор многих вывесок, художник Нина Матвеева. Множество её идей в вывесках. Потом ещё один человек – Николай Смирнов. Он собирает, делает корпуса. С ним мы сделали первую прорывную вывеску. Тогда мне удалось договорится напрямую с букмекерской конторой Bingo Boom, чтобы они «отдали на растерзание свой бренд», и они пошли на этот шаг. Через полтора сложных месяца мы родили первую вывеску. И когда замглавы её увидел, Дмитрий Рудаков, он просто, как околдованный встал, сказал: «Всё, никакого пластика. Ты теперь пиши дизайн код для города. Мы этот дизайн код встроим в наши планы благоустройства и весь исторический центр начнем видоизменять, заменять современные вывески на старинные». 

— А вот вопрос. А как жители? Как раз изначально же это был туристический проект. Здесь как-то поменялось что-то в культурном пространстве города? Какая пошла реакция? Жители и потом, соответственно, приезжающие путешественники.

Дмитрий Кузнецов: люди едут именно на вывески. Никакие музеи так не работают, никакие красивые фонари, которые стоят в городе – ничто так не работает, как вывески. Вывески явились точкой притяжения во всём городе. Феноменом в каком-то плане. Для благоустройства городов вообще русских. Именно на это люди едут.

— Скорее всего, не все музеи ещё пока по контенту дотягивают до той скрупулёзности, с которой вы подошли к наследию. Эти краски и натуральные материалы, эта идентичность с цветами того времени. Вы как раз шли из культурного наследия этого всего. Вы изучали шрифты и краски.

Дмитрий Кузнецов: Здесь детали вообще очень важны. Для того, чтобы работать с наследием, нужно работать в другой системе координат. У нас, когда работают с наследием, работают в современных координатах. Даже возьмите размеры. Для того, чтобы вписаться в архетипику старинного здания, нужно делать вывески в саженной системе, а не в метрике. Когда мы замеряем, мы в любом случае приводим к пропорциям той системы. Самое главное — это научиться, во-первых, понимать прежнюю систему координат и после этого работать именно в этой заданной системе координат. Поэтому, когда мы с художником Ниной Матвеевой создаем вывеску, мы должны думать не отсюда, а погрузиться в то время и думать оттуда. Так как мы постоянно с этим работаем, когда мы думаем о названии вывески, я сразу же, например, вижу её в дореформенным написании, я уже мысленно произношу в правильной стилистике речи уже сразу же. Или шрифты. Мы уже сразу же там видим, какие шрифты нужны здесь соответственно зданию, или о какой-то обстановке вокруг. У нас дизайн чётко не оторван от наследия. При этом мы не лишены современных каких-то взглядов.

Надо понимать, в какой среде находишься, знать всякие тонкости, детали, коих множество. Почему взять этот пигмент? Почему его использовали? Почему эта краска? Почему вывески были, например, в большинстве своем таких цветов, а не других? Для всего есть предпосылки. Ты начинаешь следовать определенным канонам, и только тогда происходит эта вибрация очень тонкая, которая и привлекает людей. Поэтому сами по себе вывески для меня всегда были, и остаются, и будут оставаться инструментом, позволяющим огромный пласт культуры вытащить в нашу современность, это как окно в прошлое, понимаете? Вывеска для меня портал.

Усадебник

—  Вы говорили про сажени, я сразу вспомнила про ваш проект Усадебник. Потому что парки и всё остальное, там тоже мышление было с саженями, машинами и тем самым. Этот проект, как бы понятно, из него пошла вывеска, а вот сам проект Усадебник из чего пошёл? В чём состоит?

Дмитрий Кузнецов: Он пошёл из моего образа жизни. Так как я музыкант, и 15 лет назад мы купили нашу усадьбу, наш дом. Спустя где-то четыре года, в 2010 году, я сделал сцену. И у меня очень много по всему миру друзей-музыкантов, опять же в своём жанре, фолк-музыки. И я подумал, когда сделаю сцену, я буду их всех сюда приглашать и делать концерты. Так, с 2010 года каждый теплый сезон я зову своих друзей, кто русский фольклор исполняет – из Сербии, Америки, Франции, Африки, поэтому я называю свою усадьбу «камерный фестиваль мировой музыки». Есть гостевой домик для музыкантов, когда они приезжают. И тут мы сформировали творческую усадьбу, где есть все для создания музыки, от записи до концертов. А Усадебник – это просто старинная усадьба, купеческая дача. Последние два года я их провожу с поддержкой фонда президентских грантов. В прошлом году 10 лет было. Я мечтал, как раз сделать Усадебник. Раньше мы по билетам делали, чтобы купить артистов. Но я мечтал сделать его открытым. И вот в прошлом году я как раз выиграл грант. В этом году второй раз он тоже нас поддержал.

— А вы какие-то инструменты вы восстанавливаете или вы только больше музыкальную часть развиваете? Музыку перерабатываете и записываете. В каком направлении идёте?

Дмитрий Кузнецов: Нет, я, конечно, больше как музыкант-исполнитель, но в начале становления своего музыкального я делал сам инструменты, потому что достать их было очень сложно. Колёсная лира у меня есть. 

— Я когда-то у Русичей видела. Не знаю, остались ли Русичи, они в 90-е годы были.

Дмитрий Кузнецов: Русичи были как раз первым именитым ансамблем, который у меня на сцене побывал в 2011 году. Я даже снял клип с Русичами на родине Фёдора Ушакова – он тоже тут родился, в 25 км от Рыбинска. И это была моя первая как бы работа кинорежиссёра, оператора. Посмотрите, кстати, на YouTube на канале EthnoKuznya. Потом Егор Стрельников. Юра Криворучко – реальное его имя. У нас с ним записано два альбома. 

Я старался из Рыбинска сделать небольшой культурный центр городской народной культуры. К сожалению, у меня сейчас очень сложные стали отношения с администрацией, потому что человек тот ушёл. Я в этом году не занимался Днём города, люди уже пишут: «Мы уже на следующий год не пойдем». Идеи берут, а наполнение уже вот всё, уже лубочное такое. 

— Я думаю, что рано или поздно это переработается, потому что чиновники приходят и уходят, а люди остаются.

Дмитрий Кузнецов: Мы на самом деле сейчас развиваем Ярославскую область. Сейчас уже с правительством общаюсь, чтобы масштабировать все мои культурные проекты на область. И сейчас есть перспектива, чтобы и в другие города развивать. Тверская область, кстати, мне очень нравится. Мы сделали проект с вывесками для Музея дома Пожарских. Мы сделали проект с Ниной зимой. Всем очень понравилось, думаю, что, если они решат все свои проблемы, мы украсим тоже Торжок. У них сейчас там большой проект с международным фондом. Реконструируют до набережной большую часть. Всё начинается от гостиницы Пожарских, мы хотели с нее начать и дальше хотели продолжить обустраивать. 

— У вас, конечно, штука масштабирована. Было бы хорошо, если еще появится какая-то методичка по поводу красок, шрифтов, поиска контента. Я понимаю, это сложно всё описать, но хотя бы будет начало, хотя бы на уровне мастер-классов. Мы периодически проводим разные мероприятия по городам, в том числе и в исторических городах. Плюс у нас есть сообщество Деловой клуб «Наследие и экономика», у нас там штаб-квартира. В библиотеке Достоевского мы проводим открытые лекции клубные, куда съезжаются авторы проектов из разных городов. Если вы будете не против, мы вас тоже будем приглашать. Такие вещи надо, мне кажется, масштабировать. Они очень хорошие.

Дмитрий Кузнецов: Да я тоже. У меня на чём ещё конфликт был с местной администрацией. Мэр испугался, что идея начнет вытекать в другие города. В противостояние серьёзное вылилось, с запретом меня в средствах массовой информации в Рыбинске. Меня сейчас даже не пускают в собственный проект. Сейчас лоббистская группа заняла с администрацией ключевые позиции в проекте приёмки вывесок в художественном совете. И если я начинаю что-то делать, меня просто зарубают.

— Надо рассказывать людям. Всех же нормальных людей, практиков, их интересует как. Почему мы эту историю затеяли. Потому что одно дело красиво что-то в прессе написать, другое дело всех интересует, а как это сделать физически.