Белая башня — это водонапорная башня завода УЗТМ в Екатеринбурге, не используемая в настоящее время. Она была построена в 1929−31 гг. по проекту Моисея Рейшера и является памятником архитектуры авангарда с мировым именем и является одним из символов Уралмаша. Долгие годы башня разрушалась. Сегодня это один из важных культурных центров города, куда приезжают на только жители Екатеринбурга, но и посетители со всего мира. Как так получилось, рассказывает один из авторов проекта Полина Иванова.
Для быстрого перемещения по тексту используйте ссылки в Содержании
Проект
— Чем занимались прежде? Как Вы пришли к тому, что у Вас появился проект «Белая Башня»?
Наша группа, занимались разными образовательными исследовательскими проектами. Мы работали архитекторами, занимались общественной деятельностью. В какой-то момент мы подумали, что было бы здорово, если бы у нас было свое помещение и стали искать варианты. Мы рисовали себе идеал — помещение, в которое мы зайдем и «будем жить». Но такого помещения мы не нашли. Тогда же был период, когда в рамках нашей общественной деятельности мы делали презентации, как нужно правильно обращаться с наследием. История создания башни: https://www.the-village.ru/village/people/experience/326159-podelniki
— Почему Вы, молодой активный архитектор, взялись за наследие, за конструктивистскую башню?
Тут стоит немного объяснить: у нас есть общественная организация, состоящая из работающих архитекторов, которые все свободное время занимаются «Белой башней». Я являюсь участником этой общественной организации, но я как раз не работаю архитектором уже много-много лет, я ушла в социокультурную среду, поняла, что наследие меня интересует больше, и это то, что меня привлекало и интересовало, когда я училась в Архитектурной академии. Современная архитектура — очень агрессивная для меня деятельность. Архитекторы между «строить» и «не строить» всегда выберут «строить». Поэтому я поняла, что хочу больше заниматься историей и культурой. И по сути, последние несколько лет я являюсь «менеджером культурных проектов». Они иногда связаны с архитектурой напрямую, иногда больше связаны с историей, с городом и так далее. То есть, я немножко ушла из архитектуры. Если говорить про Белую башню, мы получили ее в пользование уже 9 лет назад. Получилось так, что мы с одной стороны искали помещение, с другой стороны хотели на практике что-то сделать с наследием. В уставе Екатеринбурга есть пункт, что общественной организации могут сдать в аренду или даже в бессрочное пользование здание или помещение. И мы стали искать. Но это все были подвалы хрущевских пятиэтажек, здания где-нибудь на окраине города. То есть это все не билось с нашим интересом к наследию. Мы начали интересоваться имуществом, которым государство владеет и которое оно продает. Мы обнаружили, что Белая башня находится во владении областной администрации, подали документы, и нам ее передали в бессрочное пользование. Мы подписали охранные обязательства и соблюдаем их. Мы очень плотно занялись башей, насколько что наша другая деятельность практически свернулась. У нас не хватало времени и сил ни на что другое.
Используете ли вы как-то наследие башни, историю ее создания и работы?
П.: Белую Башню спроектировал Моисей Рейшер, но поскольку конструкция была сложная, ее рассчитывало московское конструкторское бюро «Техбетон» под руководством инженера Сергея Прохорова. У нас были споры между историками и архитекторами, но мы нашли рабочие чертежи, в частности инженера Сергея Прохорова и, в частности, эти чертежи можно показывать, как отдельный экспонат сложнейшего сооружения. Башня все время, которое она работала до 60-х годов прошлого века, использовалась как водонапорная башня и не могла использоваться как культурное или общественное пространство. На последнем этаже была запроектирована смотровая площадка, откуда видно весь город. Но завод Уралмаш так ее не использовал. С 60-х до 90-х годов башня вообще была закрыта, стала заброшенной, абсолютно неприглядной.
Когда мы начали ее исследовать, поняли информации очень мало, более того, она не соответствует действительности. Например, в описании объекта культурного наследия было написано, что там есть винтовая металлическая лестница. Лестница есть, но она не металлическая. Так что первые пару лет мы занимались исследованиями, начали исследовать ее историю. Это было очень сложно — в советское время это был режимный закрытый объект и была масса фотографий башни снаружи, а фотографии внутри башни мы смогли найти только через много лет в архивах, и то только каких-то технических деталей.
Также мы стараемся работать и с постсоветской историей башни. Здесь тоже все очень сложно: башня в постсоветское время стала очень маргинальным местом. Была вся исписана граффити, мы знаем, что там собирались люди, играли на гитарах, там случались какие- то скажем так, довольно мрачные события, вплоть до преступлений. Тогда Екатеринбург бурлил – если это такая опасная «заброшка», давайте её снесем. Чиновники сообщили, что это объект культурного наследия, и они не могут его снести. И им нужно было срочно ее пристроить. И таким образом нам удалось ее получить. Но первое время мы пытались отойти от негативного имиджа, что это место не наркоманов, хотя там действительно все было усыпано шприцами, и мы все это убирали. То есть, когда мы говорили, что в Башню мы будем водить экскурсии, на нас смотрели очень недоверчиво. Мы очень долго меняли имидж Башни, говорили об истории Уралмаша, первых пятилеток и в целом о районе. Мы справились, но все же пока очень-очень аккуратно стараемся доносить ценности истории постсоветского периода. Потому-что половина историй, которые рассказывают про башню, они действительно мрачные.
Команда
— Так сколько лет вы уже занимаетесь башней и каким составом участников?
У нас есть команда, это свердловская региональная общественная организация «Группа архитектурных инициатив и коммуникаций», более просто мы называемся группа «подельники». В нашей группе пять членов, но у нас много волонтеров, есть люди, которых мы учим в школе гидов. Этим летом у нас появилось восемь новых гидов. До ковидных времен каждую весну мы делали генеральную уборку башни, на которую собиралось более сорока человек.
— А в команду этих пяти человек кто входит?
П.: Евгений Волков, наш председатель. Я, Полина Иванова, являюсь исполнительным директором этой общественной организации, Антонина Савилова, тоже один из наших членов-основателей. Также создателем является Ольга Краснова. Помимо этого, в нашу команду (основали эту организацию четыре человека) входит Павел Логинов, архитектор, и все перечисленные кроме меня тоже архитекторы. Еще у нас есть юрист — Николай Смирнов. Он работает вне проекта, а в нашем проекте работает как волонтер — решает вопросы, связанные с владением башни и другие. Недавно к нам присоединились Елена Бабулина – первый настоящий музейный сотрудник. Она работает в областном краеведческом музее. И Елена Селянник тоже пришла в башню как волонтер просто на субботник, сказала, как у вас все сложно с коммуникациями, и сейчас она занимается нашими соцсетями и внешними связями, скажем так.
— С какого года вы начали заниматься башней и какие этапы ключевые вы прошли за это время?
Башню нам отдали в 2012 году. Но тогда мы только заключали договора, подписывали охранные обязательства. Проектом мы начали заниматься с весны 2013 года. К этому моменту башня была достаточно разрушена, так как она 20 лет стояла брошенной. За эти 20 лет регулярно появлялись проекты сделать в там что-нибудь, например, ресторан. Эти проекты даже рисовали профессиональные архитекторы. Но все это оставалось прожектами, а башня стояла и продолжала рушиться. То есть мы понимали, что люди, которые рисуют эти проекты, в башню даже не заходят, потому что им противно, и не до конца понимают, что там внутри, чтобы можно было что-то адекватно напроектировать.
Мы решили пойти другим путем – не эстетическим, а тактическим. Чтобы у башни было будущее, нам нужно убрать из нее мусор, закрыть окна и двери, чтобы там перестали лежать сугробы зимой, перестала постоянно течь вода, провести электричество и так далее. И у нас был план-смета, где мы показали все работы, эти были очень маленькие отдельные кусочки- от 12 тысяч рублей на установку забора, до 150 тысяч на какие-то отдельные работы: закрыть окна и т.д. И вот, когда это все разбилось на отдельные кусочки, это перестало казаться каким-то ужасным и неподъемным. Стало абсолютно реальным планом. Второй большой план — мы хотели ее законсервировать, проверить, будет ли она работать как точка притяжения. Башня действительно стоит на краю города, через дорогу от не начинается лес. Было много скептиков: к вам никто не поедет, это очень далеко, Уралмаш довольно маргинальный район, это никому не интересно. Все это на нас сильно давило. Мы решили законсервировать башню и как-то ее временно использовать – проводить экскурсии, лекции, и какие-то другие штуки, чтобы все эти возражения снять. Это мы все поняли в 2013 году. В 2014 году мы законсервировали 1й этаж. В 2016 году мы законсервировал всю башню. И начали водить по ней экскурсии и делать мероприятия. Кроме того, в 2014 году у нас была проектная лаборатория с Центром современного искусства по разработке культурного центра Белой Башни. И мы стали делать мероприятия. Но не в самой башне — там действительно было холодно и не было ни туалета, ни света. Мы делали их на Уралмаше и в разных точках неподалеку от башни.
— Вот она башня, и вы начали вовлекать в работу пространство вокруг нее?
Да, мы работали с пространством, делали лектории в библиотеке на Уралмаше. И туда приезжали люди со всего города. И мы уже могли сказать «смотрите – в библиотеку на Уралмаше уже приехали все. Башня находится отсюда всего в четырех кварталах. Наверное, люди тоже будут готовы туда приезжать». Потому что до этого все считали, что Уралмаш — это «край географии» и туда никто не поедет.
В 2016 году мы начали водить в башню людей. Дальше был достаточно длинный период, когда мы исследовали башню. У нас там были и культурные истории, и исторические – выставки, перфомансы. И уже в 2016-2018 годах всем стало явно, что Белая башня будет работать. На Ночь музеев у нас была бесконечная очередь. Мы сделали экскурсию, и раз в неделю она регулярно работает. То есть, имидж у объекта уже сложился. Примерно с 2017-2018 года мы стали искать возможность, сделать реставрацию. В 2020 году Белая башня получила грант, победив в конкурсе американского фонда Getty Foundation. Сделан проект реставрации, и он будет согласован.
Аудитория
— У вас началось взаимодействие с аудиторией и как вы на нее вышли? Как у вас складывалось отношение с акторами, например с культурным сообществом, жителями «Уралмаша», с государственными органами?
Первые вещи которые мы делали — субботники. Когда мы делали первый субботник, Башня была в ужасном состоянии. И мы думали, мы не сможем нанять никого, кто будет выносить всю эту грязь, кроме наших друзей и нас. Но потом решили объявить субботник. И пришло огромное количество людей, у нас не хватало инструментов. Люди стояли в очереди за лопатами, чтобы поработать. То есть, если бы в тот момент мы сказали, приходите, мы вам расскажем про башню, то никто бы не пришел. А вот этот призыв — башня засрана, давайте ее уберем, нашла широкий отклик.
— Вы действовали через соцсети?
Да, мы действовали через соцсети, и плюс привлекали СМИ. Они сами к нам приходили, заинтересовавшись этой историей. Мы получили башню, и все такие: «о-о-о, что вы там будете делать?» И видимо эту волонтерскую аудиторию мы нашли через СМИ.
Также важным этапом в продвижении проекта стал проект «Культурные лаборатории Белой башни», который был запушен совместно с Арх-группой Podelniki. Так как они очень активны в среде современного искусства то смогли запустить мощную пиар кампанию. По сути, они выступили старшими консультантами нашего проекта. Что, например, пресс-релизы надо запускать за неделю до события. Для нас как для начинающих это была очень важная информация.
— Какую идеальную конструкцию проекта в Белой башне вы представляете в дальнейшем?
П.: Мы бы хотели, чтобы ББ стала таким идеальным проектом Екатеринбурга для жителей и людей, которые хотят заниматься проектами наследия. Для этого мы должны быть максимально открыты и должны показывать, что мы делаем и как мы делаем. И прежде всего она должна работать как культурное пространство, потому что, когда есть люди внутри, значит пространство живет. При этом мы хотим показать, что способы и методы, которыми мы идем, могут быть доступны широким массам. То есть проект должен быть показательным для всех интересантов. Так, у нас была история, в начале к нам пришел богатый дядечка и сказал — сейчас я найму таджиков, и они вам все тут отштукатурят. Мы ответили, что, пожалуй, нет, это объект культурного наследия, и мы хотим его восстановить и сообщество создать.
— Что вы на самом деле хотите добиться этим проектом?
Давайте, сначала разделим нашу общественную организацию и мои интересы, как культурного менеджера. Проект Белой башни идет и будет дальше развиваться, и станет визитной карточкой нашей организации. Также у нас есть ограничение, что башней мы владеем на условиях бессрочной аренды, которая может прекратиться в течение двух недель. Это конечно не ограничение, но риск есть. Но по моему ощущению, и органы охраны памятников, и администрация нас поддерживают. Однако, даже если башню заберут, это не будет концом света. Потому что у нашей общественной организации есть другие проекты. Например, наш председатель провел РЕ-школу, на которую собралось много людей, которые хотят работать с объектами наследия. Также мы проводим разные исследования, где мы просто посчитали все объекты культурного наследия, которые есть в городе и разделили на архитектурно-типовой блок. Я общалась с риэлтором, который подбирает помещения для ресторанов и хостелов. Все мечтают сидеть в исторических объектах, а их нет в нашем городе. А я говорю, что у нас их более 100 объектов, но у меня нет документов, где их можно показать, и мы сделали каталог ОКН (объекты культурного наследия) с типологией. Например, здание в хорошем состоянии или руинированном. Короче, мы делаем такие исследования по объектам культурного наследия. Идея, которую бы я хотела реализовать — ресурсный центр для владельцев объектов культурного наследия и исторических зданий. Этот центр должен помочь людям, которые уже этим занимаются или собираются заниматься, а также проактивно работать с людьми, которые не владеют объектами, но готовы участвовать в каких-то проектах.
— По сути, вы хотите центр компетенций для владельцев исторических зданий?
Да
— Если у вас будет центр компетенций, то какими технологиями вы собираетесь делиться?
Я пока до конца не могу четко сформулировать, какими технологами. Сейчас, когда мы начали проводить исследования, к нам обращаются с разными вопросами. На какие-то мы отвечаем, а по каким-то говорим, что мы сами не знаем и будем изучать. Пока это не системная работа, но сейчас мы решили, что ее надо систематизировать. То есть этот центр еще не запущен, не объявлен, его пока нет.
— Понятно стало про ваше сообщество. А кто все-таки люди, которые приходят к вам на экскурсию?
Это самые разные люди. Жители Екатеринбурга, жители района Уралмаш, представители разных сообществ. Например, к нам до ковида ходили разные ветеранские организации. И мы очень волновались, когда они лезли на 10-й этаж. Также к нам приезжают и из других городов.
Сколько у вас стоит экскурсия и вообще, из чего складывается доход проекта?
Это грантовые деньги. У нас есть https://www.patreon.com/ru-RU. В этом сервисе люди могут подписаться на ежемесячные пожертвования и следить за событиями, которые у нас происходят, пользоваться нашими сервисами, и получать, например призы, где они могут посещать бесплатно наши экскурсии.
— Patreon, это екатеринбургская система?
Это международная система, люди, которые в нее подключаются, называются патроны. Это англоязычная система. Потом у нас есть платные экскурсии, которые делятся на два типа. Первый тип – регулярные экскурсии, которые проходят по воскресеньям в 17 часов с апреля по сентябрь, потому что в другое время в баше очень холодно. Стоимость экскурсии 250 рублей. Максимальное количество участников 15 человек. И когда за несколько дней у нас выкупаются все билеты, мы делаем еще один сеанс. Второй вариант — это посещение индивидуальное, когда удобно людям. Посещение стоит 3000 рублей. Это может быть индивидуально или группа до 15 человек.
— Существует ли у вас сувенирная продукция по Белой башне?
П.: Нам крупно повезло. У нас есть несколько фирм и творческих объединений, которые выпускают сувенирную продукцию. В том числе они взяли изображение башни и используют ее в продукции. Мы просто ее продаем.
Посещаемость
— Какая посещаемость объекта за год?
Посещаемость можно посмотреть на сайте Podelniki за все годы до 2020, которую нам еще предстоит посчитать. Кроме регулярных экскурсий, у нас происходят события, как например, Ночь музеев, на которую пришло около 900 человек. И примерно столько же приходят на регулярные экскурсии за семь месяцев. И еще у нас есть индивидуальные экскурсии, которые очень тяжело поддаются подсчету — у нас есть дружественные гиды, которые не являются членами нашей организации, и они могут водить экскурсии на башню. Мы поняли, что сидеть и ждать, когда придет индивидуальная экскурсия, очень неудобно и поэтому мы активным гидам, которые водят экскурсии по Уралмашу, предоставляем возможность провести экскурсии по башне. Раньше индивидуальные экскурсии были эпизодичными, и мы не боялись, что дна экскурсия «налезет» на другую. А в этом году мы уже стали создавать график-календарь, кто и когда придёт.
— Как вы оцениваете изменение культурного пространства вокруг ББ, начиная с 2013 года?
Это довольно любопытный момент. Потому что сначала, когда мы пришли на Уралмаш, мы тоже думали, что будем оживлять пространство. Что это такой мертвый регион, и мы его спасем. Но как только мы туда пришли, мы поняли, что ошибаемся, на Уралмаше на самом деле очень активная социокультурная жизнь. Там много чего происходит, просто не все видно в общей жизни города. Уралмашевцы сами ходят на лекции на Уралмаше, посещают все события, которые там происходят. К ним никто не приезжает, и они никуда не выезжают. Они очень самодостаточны. Была такая забавная история – мы пришли в библиотеку имени Горького на Уралмаше и говорим: «Здравствуйте, вы тут все лаптями щи хлебаете, а мы вам сейчас устроим лекцию про историю Уралмаша». Они говорят – а про историю чего конкретно на Уралмаше? Мы – ну Уралмаша. Они отвечают, смотрите — у нас в понедельник лекция по истории завода, во вторник лекция про историю города, в среду нас, условно, лекция про историю цеха номер 5, а в четверг ветеранская организация вспоминает людей Уралмаша. Мы, конечно, можем вас поставить в этот день, есть окошечко. Но нужно определиться, что конкретно вы собираетесь рассказывать. И, по сути, наш вклад состоял в том, что мы не оживили это пространство, а соединили это пространство с жизнью города в целом. Уралмашевских лекторов мы снимали на видео и показывали всему городу. Ну и немного повлияли, чтобы этот район стал более открытым.
Проект «Белая башня»: https://tower1929.ru/
Организация: http://podelniki.com/ VR – экскурсия: https://wtower.ru/