Тема северной домовой росписи сразу вошла в моё сердце, как только я поступила на работу в архитектурно-этнографический музей под открытым небом Семенково в Вологодской области. Музей строящийся, в нём постоянно что-то происходит.
Наталья Киршина
Для быстрого перемещения по тексту используйте ссылки в Содержании
Идея
— Наталья, как появилась идея вашего этого проекта?
НАТАЛЬЯ КИРШИНА. Тема северной домовой росписи сразу вошла в моё сердце, как только я поступила на работу в архитектурно-этнографический музей под открытым небом Семенково в Вологодской области. Музей строящийся, в нём постоянно что-то происходит. Я вспоминаю, как ещё в начале 2000-х активно обсуждался вопрос о том, чтобы восстановить методом новодела одну из крестьянских изб. Я была начинающим музейщиком и мало что понимала в этом теме и, признаться, до сих пор считаю себя учеником. Мне было безумно любопытно и интересно услышать комментарии народных мастеров, искусствоведов и следить за процессом — как в пространстве крестьянского дома появляется роспись в свободно-кистевой манере.
На тот момент в нашем музее не было ни единого крестьянского дома, где были бы росписи, и поэтому важно представить это направление, так как со второй половины 19 века — начала 20 века народные росписи были любимы крестьянами и бытовали повсеместно на Русском Севере. Я была свидетелем того, как преображается музейное пространство, как по крестьянской заборке, по палатам начинают ползти растительные побеги, как на службу человека привлекались львы, немного напоминающие резвящихся на лужайках домашних собачек, потому что северные крестьяне хоть и малевали львов, но совсем не имели представления о том, как выглядят эти могучие животные. Это было безумно интересно.
Мне были интересны люди, которые это делают. Как они делают? Что они при этом говорят? И был интересен конечный продукт. А потом уже появился второй дом, когда мы обнаружили, что под толстым слоем масляной краски скрывается домовая роспись. Реставраторы реанимировали эту роспись: сняли поздние красочные наслоения, закрепили роспись, сделали лёгкие тонировки. И памятник народной живописи предстал в полной красе в пространстве дома. А потом появились другие дома с домовой росписью и на протяжении всего моего профессионального становления тема расписи постоянно посещала меня.
При вологодском музее-заповеднике, структурным подразделением которого является музей, который я возглавляю, уже 40 лет существует студия «Вологодские росписи». Специалисты этой росписи, искусствоведы глубоко и серьезно изучают фондовые коллекции музея, воспитывают мастеров, народных художников, расшифровывают росписи, копируют технику мазка, философствуют на темы, связанные с росписями. В нашем музее работает народный мастер России Ольга Васильевна Гладышева, через неё это знание приходило в наш коллектив.
Так, мало-помалу пришло понимание, что роспись — это очень интересно, но почему-то недоступно широкому кругу людей. Говорить на тему народного искусства сложно и, как правило, это делают, не хочу никого обидеть, одинаково. Да, можно прийти в залы художественных отделов краеведческих музеев, можно увидеть домовые росписи, расписные филенки шкафов, различную крестьянскую утварь, короба, туеса, народные прялки. Экскурсовод академическим языком вам расскажет о смыслах. Но манера подачи этого знания всё-таки больше для узкой аудитории. А хотелось бы найти язык интересный и понятный всем и вынести это знание за пределы музея, чтобы народные фантазии расцветили пространство города, села, деревни.
В результате исследований удалось выявить 22 локальных центра, которые существовали на территории Вологодской губернии. И поэтому хотелось расцветить территорию именно этими росписями. Отправить путешественников в мир тайных смыслов, в мир крестьянских фантазий, чтобы они прикоснулись к крестьянскому счастью, к крестьянской мечте о красивой жизни, о достатке. Сделать так, чтобы люди, путешествуя по Вологодчине видели не только реальный мир, но и мир фантазий. Брендировать территории через северные росписи.
— А помимо росписей какие ещё культурно-символические ресурсы вы включаете в проект и в деятельность музея?
НАТАЛЬЯ. Когда мы говорим про северные росписи, мы не можем обойти тему народных сказаний, верований, фольклора. Так или иначе мы это всё сплетаем вместе. Мы искали интересный язык творческой интерпретации темы, поэтому в основе этого проекта лежит трансдисциплинарный подход. Мы обращаемся к ассоциациям людей, который мыслят по-разному. Считаем, что именно через такой подход тема росписи становится интересна очень широкому кругу людей.
Например, если обратиться к росписям Великого Устюга, там очень часто можно видеть на подголовных сундуках грифонов. И сам проект у нас так и называется «Дорогами грифонов и райских кущ», по сути дела мы приглашаем в мир народных фантазий, в представления о райской счастливой жизни. Грифон — таинственное существо, огромных размеров, в 8 раз больше льва, крестьяне верили в существование этого зверя ещё в 17-18 веке (есть свидетельства, которые говорят об этом). Грифон олицетворял собой союз неба и земли. Он имел голову и клюв орла и при этом туловище могучего зверя. Он сидел на золотых гнёздах, где хранились его сокровища, а самки грифонов несли агатовые яйца. Это был стремительный зверь и русские крестьяне его привлекали как хранителя. Вот почему его изображали на подголовных сундуках, чтобы он стерёг, охранял домашнее имущество, покои.
— Именно поэтому у проекта такое красивое название?
НАТАЛЬЯ. Да, конечно. И когда мы говорим про этого большого зверя, который вылупляется из агатовых яиц, почему бы нам не поговорить об агате как о минерале, показать этот камень. Можно дать его потрогать, описать, можно соотнести с миром реальных знаний людей. Например, птенец из куриного яйца вылупляется слабеньким, хилым. Нам всем доводилось бить скорлупу куриного яйца. А когда ребёнок или даже взрослый получает красивейший минерал агат в руку, он имеет возможность оценить его прочность, крепкость, цвет, фактуру. Он понимает, что речь идёт о фантастическом существе. Какой же силой должен обладать этот птенец, чтобы вылупиться из каменного яйца! Мы привлекаем знания минералогии. Рассуждая о том, кто есть такой грифон — птица или зверь, мы видим доказательства, что это птица. И, в частности, одним из доказательств является то, что он несёт яйца.
Чтобы закрепить эти знания через ассоциации, можно привлечь информацию из биологии. Можно вспомнить, что с помощью яиц размножаются и пресмыкающиеся, и птицы, не только сказочные фантастические существа. Если в тему включить очень интересные задания, ситуации, то эта тема становится интересна не только искусствоведам, но и людям далеким от народной живописи, у них появляется желание рассматривать это изображение, изучать в деталях и нюансах. Поэтому к достаточно широкому арсеналу смежных знаний мы обращаемся в рамках этого проекта. Ищем возможные «скрепочки», чтобы через это захватить внимание большей аудитории.
Музеи — точки входа в мир крестьянских представлений о бытие и счастье. Именно в музеях сейчас хранятся коллекции росписей, и мы неслучайно в рамках этого проекта пригласили посотрудничать Тотемский, Бабушкинский, Харовский музеи, вместе предложить какой-то уникальный опыт для наших путешественников — знакомство с росписями. Поэтому если люди приезжают в муниципальные музеи, участвуют в активностях, которые предлагают музеи, то они могут заработать стикеры, которые вклеиваются в карту путеводитель, и тем самым они коллекционируют впечатления и знания о росписях.
Арт — объекты
— А что представляют собой арт-объекты на этом пути?
НАТАЛЬЯ. Арт-объекты представляют собой верстовые столбы, они оформлены именно теми росписями, которые бытовали в той конкретной местности, где они были установлены. Их изготавливали художники, известные мастера Вологодской области, создавали их на глазах у публики. В настоящее время арт-объекты установлены в Тотьме, Харовске, селе им. Бабушкина, в Вологде 2 арт-объекта и непосредственно в музее «Семёнково». На вершине верстового столба которого сидит грифон, который стережёт пространство Вологодчины, Русского Севера. К этому верстовому столбу прилагается лавочка для путешественника, где можно посидеть, передохнуть, подумать о чем-то вечном. И, конечно, путешественникам предлагается карта-путеводитель с указанием 22-х выявленных центров нахождения росписей, с местами, где мы рекомендуем побывать, и где мы рекомендуем зайти в музеи.
Всё это совместная работа коллектива научных сотрудников, исследователей этой темы под руководством заслуженного работника культуры Ангелины Аркадьевны Глебовой, которая в момент реализации проекта была заведующей художественным отделом Музея-заповедника. Это проект имеет потенциал для дальнейшего развития.
— А как обычно выглядит их маршрут? То есть это местные жители, которые приезжают и проходят весь путь сразу или это жители из других регионов, и они приезжают в одно место? Какие есть варианты маршрутов?
НАТАЛЬЯ. Как вы понимаете, сейчас маршруты недлинные. Этот проект возник как ответ на то, что туристы поехали вглубь страны, а музеи Вологодчины были не готовы к наплыву необъединенных туристов. Они привыкли работать с организованными группами посетителей, по старинке. И то, что мы объединились и стали создавать это предложение, это способ увлечь туристов Русским Севером, объединить наши усилия так, чтобы в каждом из музеев была предоставлена информация о том, что есть в соседнем музее в связи с этой темой.
Турист сам выбирает себе порядок прохождения этого маршрута. Если это житель Вологодской области вдруг оказался в Тотемском районе и его заинтересовал арт-объект, он увидел карту маршрута, то велика вероятность, что он заедет в близлежащий населенный пункт — село им. Бабушкина. Он может это сделать не сегодня, а через месяц, через полгода, он сам вправе устанавливать, когда ему это сделать. Но он помнит, что есть такой маршрут. И если ему было интересно в одном музее, мы надеемся, что ему будет любопытно заглянуть в другой музей и узнать, что там предложат. Конечно, нам, как держателям этой темы, было бы интересно увидеть туристов и вологжан в нашем музее, потому что в рамках проекта мы создали в одном из музейных домов учебно-образовательное пространство, которое наполнено уникальными игровыми модулями, интересным содержанием, нам кажется, что людям, которым интересна тема росписи, будет любопытно побывать в нашем музее.
— Расскажите поподробнее как организовано игровое образовательное пространство проекта в вашем музее? Какие практики, какие игры, интерактив предлагаете?
НАТАЛЬЯ. Речь идет о музейном памятнике деревянного зодчества конца 19 века, переведенного в музей из деревни Матчевское Нюксенского района Вологодской области. Это северный крестьянский дом. До проекта в этом доме проходили мастер-классы и разнообразные формы активности с нашими посетителями. В одной из изб этого дома была представлена коллекция расписного дерева Вологодского музея-заповедника. Там можно было видеть расписные прялки, филенки. Но так случилось, что в результате реэкспозиции эти предметы попали обратно в фонды Вологодского музея-заповедника. Встал вопрос: как нам работать с этой темой. И тогда пришла идея, что в рамках нашего проекта «Дорогами грифонов и райских кущ» проекта мы можем создать интерактивное учебное пространство для детей, для семейного отдыха, где можно будет интересно и с пользой провести время.
Именно в этой избе была реконструирована роспись, т.е. освобождена от поздних красочных наслоений и закреплена. Это вообще очень красивый крестьянский интерьер с расписным забором как и полагается со свечкой, с красным углом, с полатями. Очень интересно оформлены деревянные встроенные лавки со спускающимися вниз деревянными подзорами с фестончатым краем.
Когда мы создавали учебное пространство, нам хотелось не навредить, а очень деликатно войти в крестьянскую избу, но, вместе с тем, поговорить о добротном крестьянском мире фантазий. Мы продумали, как будем использовать все уровни крестьянской избы, ниже уровня встроенных лавок до уровня зрения, до уровня полочек, каждый отрезок музейного пространства. Так получилось, что под нижними лавками у нас появились сундуки, маркированные таинственными существами, которые живут в мире северных росписей. Из-под лавок на наших посетителей глядят алконосты, сирины, стратим, таинственная морская птица, управительница всех птиц, грифон, полкан, лев, конь.
Это не просто так, в каждом сундуке хранится игровой реквизит, который при необходимости можно достать и как-то с ним поработать. Мы организуем восприятие детей и родителей: в каждом сундучке есть руководство, что находится в этом сундучке и какие активности мы ждём от наших гостей, там есть правила поведения, перечислен реквизит. Есть подсказки для родителей, какие вопросы можно задать, что можно прочитать. Конечно, вопросы заданы так, чтобы детям было интересно. В этих сундучках могут находиться текстильные игрушки, например, чудесным образом исполненные текстильные игрушки сирина и алконоста. Это работа мастера Татьяны Соколовой. Вроде бы детская игрушка, сделанная в лоскутной технике, которую можно крутить в своих ручках. Сирин и алконост начинают позвякивать и издавать песни. Ребенок может рассматривать эту игрушку и размышлять, о чем поет эта птица. Ведь это птицы, которые завораживали своим пением, а сирин – это изначально темная птица: всякий, кто её услышит, мог замертво упасть. Это уже здесь, в Русском Севере, птица постепенно подобрела, обрусела и была привлечена в крестьянство на службу человека и стала птицей счастья. Правда человек всё-таки с оглядкой её заточал в круг, на всякий случай, мало ли что.
Даем возможность поиграть на металлофоне, у нас есть отдельный сундук, из которого можно достать невероятную птицу сирин, её изготовил кукольный мастер Игорь Алексеевич Бабанов, который долгие годы трудился для Ярославского кукольного театра. Мало того, что это действительно птица с востока, сразу видно — она издаёт невероятные звуки, в этом сундучке хранятся яблочки, которые нападали с райского древа. Можно прочитать предсказания: на одних яблочках мудрость Востока, потому что птица с Востока к нам прилетела, от Омара Хайяма такие высказывания. А другие — яблочки от Козьмы Пруткова, мудрость дня. Можно вытащить это яблочко, прочитать, пойти и думать, к чему бы это. Может, это такое напутствие в день.
Очень много дидактических пособий. Например, если это сундучок с полканом, но мы говорим о былинных героях, о богатырях, предлагаем детям собрать этих героев из каких-то пазлов. Причём я проговорила только про внутреннее содержимое сундуков. И внешние панели сундучков несут определенное содержание. Есть задания, когда дети, родители могут достать сундуки из-под лавочек и поработать с мозаикой как с пазлами и когда ребята двигают большие сундуки, у них получается изображение райского древа, в ветвях которого узнаются всё те же мифические существа, это достаточно интересно. Помимо этого, в игровом пространстве уровнем выше мы можем видеть другие игровые модули: это интерактивная карта путешествий «Дорогами грифонов и райских кущ». Схематичная карта Вологодской губернии с раздвигающимися плакетками (плакетка — пластинка (из металла, керамики и т.п.) с рельефным изображением, обычно предназначенная для украшения мебели – ред.). Составляющие игры: вертушка и фишки, которые передвигаются. Ребёнок или взрослый человек встаёт на место художников, малевальщиков, красильщиков, которые ходили из одной деревни в другую. Открывается плакетка, и участники знакомятся с тем видом росписи, который бытовал в конкретной местности.
Помимо этого, в поле зрения выше уровня лавочек находится интересный модуль «Кто подарил кисточке хвостик?» Кисточки были разные, и крестьяне писали кистями из поросячьей щетины, из колонка, порой использовали перья глухаря, использовали расчёску, рокот коровыЧто это? Рог от коровы? Но мы сразу об этом не рассказываем, а предлагаем через осязание попробовать сначала наощупь определить, кто же подарил кисточке хвостик и предположить, что это. А потом уже приоткрыть окошечко, увидеть контур животного и соотнести ответ с предположением. Более того модуль устроен не так просто: на открывающейся крышечке можно увидеть те виды росписей, которые расписаны именно теми кистями. А в сундучках, которые под лавками, можно найти такие задания, которые скрепляют уровни сундуков — модуль «Кто подарил кисточке хвостик?» и ещё более высокий уровень на полатях — фондовую коллекцию музея-заповедника (Пола́ти — здесь деревянные настилы, сооружаемые под потолком — ред.). И там можно увидеть сундук, расписанный под расчёску (это термин, который требует разъяснения, я считаю, я его не понимаю). Это сложное задание — узнавать гребешок, понять, причём здесь гребешок, кто мог подарить и почему нарисована корова. А потом увидеть сундук, который написан под гребёнку. Там очень много интересных смыслов, перекличек, которые спрятаны внутрь игрового пространства.
Ещё одна интересная наработка: мы попытались систематизировать имеющиеся росписи и создали атлас-определитель росписей и использовали систему алгоритмирования, которая применяется в естественно-научном мире. Никогда естествоиспытатель, ботаник не поедет на территорию, не имея под руками определителя, например, высших растений. Мы использовали такую систему алгоритмирования, подбирали ключи к определению росписей. И в итоге наши посетители имеют возможность, используя плакетки с росписями, систему вопросов-ключей, разобраться в мире росписей и самостоятельно определить, что они видят.
Этот алгоритм — работа неопубликованная, находится только в учебном пространстве музея. Мне хотелось бы выиграть грант, чтобы предоставить широкий доступ к этой информации., перенести эту историю с алгоритмом, с определением росписей в игровое русло и заложить её в основу музейного сайта, плюс ко всему — сделать хороший информационный ресурс для общения народных мастеров, но пока это не получилось.
Легенды о грифонах
— А есть ли у вас какие-то формы взаимодействия с привлекаемым сообществом, в которых вы вместе перерабатываете наследие, связанное с легендами о грифонах?
НАТАЛЬЯ. Когда мы проводили арт-сессии по изготовлению арт-объектов, мы привлекали студентов колледжей, мастеров народных промыслов, приезжали маленькие дети, которым мы давали силуэты фантастических существ, и они строили дорогу от места до места с этими существами.
У нас в этом проекте была заложена идея мастер-класса «Роспись в цифре». Она была направлена больше на взрослых, на музейное сообщество, на тех же мастеров народных промыслов. Мы хотели вооружить их практиками работы с графическими редакторами. Нам кажется, что умение работать с росписями в цифровом формате открыло бы возможности для более широкого продвижения росписей. Речь идёт о том, чтобы использовать роспись в развитии сувенирного дела, в практике современного дизайна. Такая идея была, но мы её не реализовали, потому что нам выделили намного меньший гран, чем мы запрашивали, и нам пришлось отказаться именно от этого направления работы.
Нам важно было перевести росписи в электронно-цифровой формат, и это крайне сложная и непростая задача — перевести роспись в электронном-цифровую модель, по сути, создать эмблему росписи, но, чтобы она осталась узнаваемой. Для этой работы мы объединили мастеров народной росписи, пригласили Ольгу Гладышеву, народного мастера России, исследователя, хорошо владеющего знанием северных росписей. Объединили людей, которые очень хорошо работают в технико-графических редакторах, музейных аналитиков с тем, чтобы перевести с одного языка на другой, язык росписей. На текущий момент мы сделали только 6 электронно-цифровых моделей росписей — тотемская, харовская, шекснинская, грязовецкая и другие. Именно на основе этих моделей у нас появилась возможность создавать спектр сувенирной продукции, который доступен для широкого потребителя по цене и способствует популяризации и продвижению. Мы готовы делиться электронно-цифровыми моделями и на основе их создавать нечто новое.
Команда
— Кто у вас входит в команду? Кто участвует постоянно, кто периодически присоединяется к проектам?
НАТАЛЬЯ. В нашем музее я — автор и руководитель проектов, как меня правильно представили, всецело разделяю свои позиции со старшим научным сотрудником, мастером народных промыслов Вологодской области и народным мастером России — Ольгой Константиновной Гладышевой. Она у нас на протяжении долгих лет была преподавателем студии «Вологодские росписи». Это Глебова Ангелина Аркадьевна, сейчас она уже пенсионерка, но долгие годы работала в Вологодском музее-заповеднике и изучала коллекции расписного дерева не только Вологодского музея-заповедника, но и музеев Вологодчины. Также в Тотемском музейном объединении мы работали вместе с Валентиной Алексеевной Причиной, она тоже сейчас ушла на пенсию, в Бабушкинском музее с директором Ириной Сергеевной Сысоевой. И когда мы работали с Харовским музеем, это была главный хранитель — Петрова Галина Анатольевна.
— Какие партнёрские свфзи вам удалось выстроить?
НАТАЛЬЯ. В результате презентации проекта и знакомства с результатами работы с электронно-цифровыми моделями проектом сразу заинтересовался бизнес, серьёзное предприятие «Волтри», которое выпускает вологодский текстиль, работает со льном. Они хотят выпускать целую линейку продукции — салфетки, скатерти, постельное бельё. Мелкий бизнес, который выпускает сувенирную продукцию: брелоки, брошки, блокноты, раскраски. Нам удалось выстроить хорошие связи с Губернаторским колледжем народных промыслов Вологды, мы их вовлекали в наши практики. Мы привлекали к сотрудничеству и художественные школы Вологодской области. Но мне не хочется лукавить: проект сейчас находится в такой стадии, что он временно замер. Понятно, что пандемия оказывает своё влияние (ковид-19).
— Наталья, вы, даёте бизнесу глубоко проработанный контент. Что они дают вам взамен? кроме того, что берут контент? В чём заключается партнёрство, чтобы это было выгодно всем.
НАТАЛЬЯ. Это сложный вопрос. Сложный в выстраивании отношений. Если, например, с мелким бизнесом, который организует сувенирную продукцию, мы всегда договариваемся, здесь партнёрские, дружеские отношения. Часть музейной работы, на которую у нас не хватает человеческих ресурсов, мы можем переложить на их плечи и всегда что-то поручить: распечатать партию буклетов, часть тиража оставить музею для презентационных целей. То серьёзный бизнес, например, как предприятие «Волтри», для меня пока это ещё вопрос. Почему мы и медлим, почему этого ещё не случилось? Потому что есть ряд нерешенных вопросов. На каких условиях передать эти электронно-цифровые модели? Как защитить свои интересы так, чтобы музей от этого извлёк пользу? Пока договориться мы не можем.
— Раз мы уже затронули практико-экономическую сторону, хотелось бы у вас спросить про посещаемость. Какой к вам идёт поток? Можете назвать какие-то показатели, конкретные цифры?
НАТАЛЬЯ. Интерактивные модули надо трогать руками, исследовать, а с марта 2020 года это под запретом в связи с пандемией (интервью проходило месяц год ????- ред.). Поэтому, если говорить о текущих цифрах, они покажутся смешными. В летнее время в рамках программы выходного дня мы выносим некие интерактивные модули на улицу и предлагаем посетителям музея прикоснуться к этой теме, но довольно сложно вычленить людей, которые целенаправленно едут знакомиться с ней. Я только могу сказать, что тысяча буклетов, которые мы могли выпустить в рамках гранта, они очень скоро разошлись вместе со всеми стикерами. Сувенирная продукция, которая постоянно пополняет сувенирные лавки нашего музея, Тотемского музея, селения Бабушкина, Харовска также очень быстро расходится. Она находит своего покупателя, это интересная тема.
— А если говорить о информационных ресурсах, которые вывели бы проект за пределы территории, познакомили бы с ним более широкий круг людей, чем местные жители и уже заинтересованные Севером туристы, что вы используете?
НАТАЛЬЯ. В рамкая проекта мы создали документальные фильмы, которые получились полезными и очень качественными. Такую оценку мы получаем от профессионального сообщества, от знатоков документального, учебного кино. Фильмы заслужили внимание и получили специальный приз на III Международном фестивале мультимедиа «Музейный Гик: цифровое наследие». К этим ресурсам обращаются люди знающие, с пониманием темы, очень много комментариев на ютубе под этими фильмами, которые говорят о том, что это полезные пособия. Особенно все обращают внимание на то, что является эпиграфом к этому фильму, своеобразной мультипликацией. Это умная мультипликация. Аниматоры оживили памятники народной живописи, вдруг то статичное, что присутствует в залах художественного отдела музея-заповедника, начинает жить особой жизнью. И когда под эти росписи, под завитки были подложены строки поэтессы Леты Югай, которая вдохновилась, придя на выставку, получилось очень красиво и вкусно. Я рекомендую посмотреть.
Калейдоскоп росписей Русского Севера. Графические росписи — YouTube
Калейдоскоп росписей Русского Севера. Свободно-кистевые росписи — YouTube
Калейдоскоп росписей Русского Севера. Гаютинская роспись — YouTube
Но что я наблюдаю: к сожалению, люди недобрые на руку, не очень порядочные отрезают часть фильма и активно тиражируют, не указывая авторства. Я думаю, это не полный охват, это стало таким методическим пособием для многих, мы не только знакомим с росписями, но и даём практические аспекты.
— Как у вас складываются отношения с администрацией?
НАТАЛЬЯ. Наблюдали, говорили, что у нас хороший проект, всё замечательно. Я могу сказать, что в Харовском районе представители администрации были на презентации, очень хорошо отнеслись к этим идеям, приветствовали развитие проекта. Приезжало много прессы, получила широкий охват эта тема. Этот проект реализовывался 8 месяцев в 2016 году.
Наши арт-объекты стоят, но это расписное дерево, оно уязвимо к воздействию атмосферной влаги, дождей. Поэтому их нужно, конечно, подновлять. Лучше это сделать совсем в других техниках, чтобы добиться той первоначальной идеи, которую мы закладывали: брендировать территорию через росписи, вынести их из залов музеев в публичное пространство города, сёл, деревень, маркировать территорию через народную живопись. И здесь нужен очень мощный административный ресурс. Мы, конечно, очень активно старались привлечь внимание к идеям этого проекта, делали это нестандартно, неакадемично, когда музей позволяет нам задавать игривый тон в поисках особого языка общения с публикой.
У нас есть такой персонаж в музее — кот Семён. Почему кот не может отправиться в путешествие? Кот у нас путешествовал, общался с детской, со взрослой аудиторией. Когда он приезжал на другие территории, это было всегда событием. Это приковывало внимание прессы, телевидения. Пресса и телевидение были, но, к сожалению, подружиться с властью так, чтобы донести эти идеи, и они вдруг расцвели более полно и ярко, пока у нас не получилось. Хотя после реализации проекта нам звонили из администрации некоторых районов Вологодской области — Нюксенского, Харовского районов: «Мы тоже так хотим». И Кириллов-Белоозёрск звонили: «А давайте к нам приедут, тоже установят арт-объекты». Было немало обращений к нам от тех, кто прочувствовал и понял замысел этого проекта. Я думаю, что за этим дело будущего и просто нужно найти время, силы. И чтобы это не превратилось в какую-то игрушку, а всё-таки сделать всё на серьёзной основе: чтобы росписи были не случайные, а их появление было оправдано, связано с локальными центрами происхождения росписей. Для этого требуется исследовательская, методическая работа. Плюс ко всему применить электронно-цифровые модели, они ведь дешевле, практичнее и позволили бы охватить территорию. То есть для этого надо вынести, на мой взгляд, эти идеи на административный уровень, обсуждать это на качественно новом уровне, не только музейном.
Если бы наш музей занимался только темой домовых росписей, то наверное можно было более энергично работать, но мы, являясь провинциальным музеем с ограниченным штатом, находящимся в условиях многозадачности, вынуждены переключать внимание еще и на другие темы, связанные с сохранением деревянного зодчества, строительством, сельской властью. Мы эту тему не бросаем, развиваем.
— Наталья, вы не думали о такой схеме: вы находите партнёров ремесленников и даёте им технологию, которую они могут спокойно развивать?
НАТАЛЬЯ. Никогда не говори никогда. Может быть, так и произойдет. Надо здраво оценить свои физические силы, эмоциональные ресурсы и текущую ситуацию. Я понимаю, что сейчас связана по рукам и ногам ещё рядом проектов, которые приходится осмысливать, вкладывать душу, сердце, но я уже соскучилась по росписям и всё равно буду искать возможности привлечения средств и как-то раздвигать горизонты. Как знать, может быть, то, о чем вы говорите — это оживёт, как-то проявится в будущем.
Планы на будущее
— Тогда скажите пожалуйста, какие у вас есть собственные идеи и планы на это будущее?
НАТАЛЬЯ. У нас есть идея выпустить серию детских воскресных передач с котом Семёном для семейной аудитории. Нам кажется, в утренние воскресные часы они не заняты. Он вполне мог бы говорить о росписи, вовлекать в этот таинственный сказочный мир. Делать ближе крестьянское знание. Развивать в детях творцов, фантазёров, мечтателей. Мы работаем с этой темой, создаём методические разработки, крутим, вертим, как нам подступиться к этой теме, сделать это правильно, грамотно. Потом всё-таки хочу сделать публичный доступ к атласу-определителю росписей, объединить на этом поприще мастеров Вологодчины, дать им возможности развиваться творчески самим. Есть планы по работе с текстилем. Это всё нужно обрабатывать, внедрять, думать.
К сожалению, жизнь быстротечна, всё исчезает и сейчас встретить просто так домовую роспись на фасадах дома, в интерьерах — это трудная задача. Собственники домов вряд ли просто так запустят к себе. Достаточно сложно, непонятно, как к этому подступиться, но, может быть, это задача будущего этого проекта – сохранение того наследия, тех росписей, которые находятся в частной собственности и пока ещё не открыты миру.