ЛОФТ 1890 находится в самом центре Волгограда в уникальном историческом здании — бывшей конторе царицынских пивных складов Товарищества жигулёвского пивоваренного завода А. Вакано и К°. Здание 1890 года постройки было тщательно отреставрировано в 2013-2016 гг. с сохранением внешнего облика, фактуры и самой сути этого объекта в историческом городском пространстве. Проект ЛОФТ 1890 придал зданию и пространству вокруг него новые смыслы и стал материальным воплощением истории обращенной в будущее.
Денис Шилихин
Для быстрого перемещения по тексту используйте ссылки в Содержании
Идея
— Почему ваш проект получил такое название? Как вы стали им заниматься?
Денис Шилихин: Проект называется «Лофт 1890». Были сомнения, как назвать это здание после реставрации с приспособлением к современному использованию. Первый вариант был «Лофт 5 А» — по номеру дома, но с ним не сложилось. А «Лофт 1890» лежало на поверхности — четыре буквы, четыре цифры. И самое интересное то, что наша аудитория, от 18 до 90 – и это имеет некий скрытый смысл, возрастные рамки нашей аудитории, которая приходит в наше открытое пространство. Доступ в пространство открыт, так как иначе это будет просто закрытый памятник, офис или частный дом, в который нельзя никому попасть.
— К нам ещё присоединился Антон Лагутин.
— Добрый день. Меня зовут Антон и сейчас у Юли перехвачу инициативу разговора с вами. Чуть-чуть опоздал, извините.
Всё-таки кроме самого лофта, кроме пивного склада, какие-то ещё символические ресурсы, которые есть в Волгограде, лежат в основе проекта?
Денис Шилихин: Волгоград – это не только Сталинград, а ещё и Царицын. То есть в городе скрыты три слоя, а не два, как может показаться. Для большинства горожан долгие годы было совершенно не очевидно, что какой-то Царицын вообще был. Его вычеркивали из городской памяти потому, как советская историография говорила, что все что было до 17-го года, было плохо. Потом начался рассвет всего: цивилизации, личности и прочего. У Волгограда этот период совпал с тем, что его переименовали и стали создавать новый город.
До 24-25-го года – это был центр гигантской территории. Царицын был не просто уездным городом Саратовской губернии, а самым быстрорастущим уездным городом российской империи. В 1913 году здесь пустили электрический трамвай. В первом и единственном уездном городе Российской Империи пустили электрический трамвай. Я вижу такой широкий интерес к этому зданию именно из-за того, что люди для себя что-то новое открывают. Поэтому наш проект в первую очередь про Царицын.
— Я, к сожалению, давным-давно не был в Волгограде, но я сужу как гость города: первое, что бросается в глаза, первая достопримечательность – это музей обороны Царицына. Я сразу погружаюсь в прошлое города, в тот период, когда он еще не был Сталинградом. А вы считаете, что этот пласт культуры в современном городе ушёл, правильно я понимаю?
Денис Шелехин: Нет, он возвращается. Благодаря усилиям энтузиастов эта тема снова на повестке дня. Вы правильно отметили, музей обороны Царицына… Сейчас уже не так называется, он называется Мемориальный исторический музей, потому как сейчас он наполнен 50/50 рассказами о красных и о белых. И в этом его сегодняшняя главная ценность – он рассказывает об обеих сторонах гражданской войны, а не только об обороне красного Царицына. Потому как два раза он переходил из рук в руки и только на третий раз смог попасть под контроль красных. Отсюда же ответ на вопрос, почему вдруг его назвали Сталинградом. Потому что Сталин во время первого штурма, приехав сюда на поезде 6 июня 1918 году, сыграл огромную роль в первом жёстком напоре, благодаря которому красные смогли отбить его у белого движения, но не смогли удержать. Одного лишь музея мало, чтобы говорить о том, что у нас Царицын везде. Царицын в Волгограде скрыт во дворах. Единицы царицынских зданий стоят на красной линии, остальные, в том числе и наш проект, скрыты во дворах.
Как говорят архитекторы, которые в советское время имели отношение к генплану города, была идея вплоть до 80-х годов вообще всё уничтожить окончательно, чтобы не было вообще Царицына. Оставив только два три здания. Но в 80-ых сформировался общественный запрос на (пока ещё даже не общественный, а профессиональный) на сохранение царицынского наследия. И в профессиональных кругах говорили о том, что надо воссоздать царицынские кварталы. И только с конца 90-х и в общественном сознании и в сознании чиновников эта идея стала развиваться. В 97-ом году подавляющее большинство царицынских зданий было поставлено на охрану.
— Денис, вы явно совершенно патриот Царицына. Кто-то ещё с вами есть в команде? Кто делает проект? Кто за какие направления работы в нём отвечает?
Денис Шилихин: Основная фаза создания проекта завершена 9 сентября 2016 года, когда мы закончили реставрацию и приспособление под современное использование. Сейчас здание живёт: тут проходят мероприятия, здесь арендаторы существуют и развиваются. Главный соучастник проекта – моя супруга, архитектор по образованию, и ей это интересно ещё тем, что она участвовала на этапе создания интерьеров, обсуждения методов реставрации и т. д. Понятно, есть еще сотрудники, администраторы, те, кто общается с приходящими людьми. Но не из городских властей, не из городского сообщества – никто не участвует. Но важно отметить, что ни на стадии проектирования, ни на стадии реставрации, нам не мешали. Было соучастие: не деньгами, а общественным одобрением. Понятно не обошлось без ворчащих соседей, которым не нравилось, что летит красная пыль при очистке фасада, стройка долгая, забор стоит. Но тем не менее, облагородили двор, всё поливается, в ночи освещается. Поэтому общественное одобрение и соучастие присутствует.
Есть в Волгограде краевед-историк, Роман Валерьевич Шкода, который создал сайт Царицын.рф и очень многих заразил Царицыным. Многие триггеры откуда взялись? Он совместил аэрофотосъемку 40-х годов с картой Google, получился план того Царицына – это было самым главным толчком, чтобы захотеть отреставрировать царицынское здание.
Этапы проекта
— Вы несколько раз помянули разные этапы. Вы можете разложить по полочкам: какие этапы прошёл проект? И какие работы проводились на каждом этапе?
Денис Шилихин: Решили реставрировать здание. Зная о том, что это ОКН, нанять любую проектную организацию не получится, нужно нанимать организацию с лицензией. Выбор таких организаций в Волгограде невелик. Мы сменили 2 проектных и 3 подрядных организаций в процессе. Выбрав проектную организацию, начинается сбор данных, потом составление задания, затем – утверждение в комитете Росохраны.
Самый главный момент при подготовке задания – это осознание того, что является предметом охраны. Если предмет охраны только наружные стены, как в нашем случае – это один вопрос. Была большая свобода для фантазии при проектировании внутреннего убранства здания.
Если здание пережило все эпохи без изменения лепнины, паркета, лестниц мраморных и т.д., то это все нужно сохранять, в таких случаях проводится именно реставрация. Тогда перегородки переставлять нельзя, двери оригинальные, если они внутренние, то их надо тоже реставрировать – из-за этого сложно его подо что-то приспособить. Это палка о двух концах: с одной стороны, есть возможность воссоздать исторически существовавший интерьер, но возникают такие очень жёсткие рамки, прям кандалы. Возможность привнести новую жизнь в такое здание очень сильно сужаются. В Волгограде 99% зданий, пережив сталинградскую битву, перешли в современное использование лишь наружными стенами. Не окна, не двери, не козырьки, не чердаки, не перекрытия – ничего не сохранилось – сгорело в огне битвы.
Потом историко-культурная экспертиза. Потом месяц проект отвисает на портале комитета Госохраны или Комитета культуры. Если нет возражений, дальше его надо реализовывать. При выборе подрядчика – он должен показать, что умеет работать именно с такой типологией здания, с такими материалами, которые в проекте заложены.
— А насколько итог экономически целесообразен, экономически доходен, скажем так?
Денис Шилихин: Срок окупаемости 25-30 лет, что вполне достижимо. Но современные предприниматели привыкли к сроку в 3-5 лет. Сохранение культурного наследия – вещь не прибыльная. Государство, когда вкладывает деньги, то получает повышения уровня жизни граждан, их самооценки, большей занятостью граждан. А предприниматели не всегда понимают зачем им вкладываться при таком сроке окупаемости. Но в первую очередь предприниматели должны за это браться ради себя любимых, ради улучшения собственного морального состояния.
— У Антона некая романтика, а у Дениса всё проще. Он говорит о некой миссии: есть человек ответственный, живущий на своей земле, любящий свою малую родину и желающий чтобы она была уютным, комфортным местом. И это очень здорово и это читается во всем, что вы нам говорите. Вот когда вы начинали, была некая идеальная концепция? И если была, то насколько удалось её реализовать и насколько нет?
Денис Шилихин: Начал этим заниматься мой отец, ему сейчас 85 лет, но уже тогда было под 80, он подустал от этого всего. И передал это дело мне. На тот момент был сделан каркас мансарды и больше ничего. Следующий этап – это перекрытие этой мансарды: сломать всё внутри, всё то, что добавилось за советский период, все страшные перегородки с линолеумом и потолком Армстронг.
Был проект помазать фасад кровавой сметаной, навести белые реснички вокруг окон и сказать: «Вот это и есть пошлый купеческий стиль». Вот, как-то мне это всё не нравилось, и мы с женой начали переживать. Поездили посмотрели краснокирпичный стиль, которого не так много по миру, — на территории бывшей Российской Империи: в Прибалтике, в центральной России: в Москве, Петербурге, в меньшем количестве за Уралом. В общем, пришли к выводу, что проект надо переделывать и приказали подрядчику все переделать. Тогда стала появляться идеальная картинка, но было непонятно, что делать с наполнением.
В важный для нас момент в команду вошёл Александр Глебов – легенда ночных клубов федерального масштаба. У него было два самых крутых ночных клуба в Волгограде. Он стал дизайнером интерьеров, хотя имеет политехническое образование. Ему настолько помог его предпринимательский опыт (когда он клубами занимался), что внутреннее убранство сделано очень душевно и не по шаблону.
Моя жена, Александр Глебов и я – мы втроём решали, что у нас будет внутри. И в процессе поняли, что нам нужен холл. Это зал 72 кв.м., где можно проводить кинопоказы, лекции, тренинги, сдавать в аренду под мини-свадьбы, макси-юбилеи и т.д. Потом мы решали, как нарезать площадь, какие витражи будут, надо ли, чтобы это было всё прозрачным, и насколько арендаторам это понравится Оказалось, им это нравится, потому что им не стыдно показывать свои кабинеты с модной современной минималистичной мебелью, наполненные огромными мониторами. Александр Глебов очень много привнес в интерьеры старых материалов. Мы покупали брошенные дома, их разбирали на балки, пластины, доски, полы у нас из старых домов, то есть кирпич XIX века, четыре фуры привезли из Ростова, вернее, даже из Нахичевани-на-Дону, когда-то это был отдельный город, который потом слился с Ростовом-на-Дону.
— Вы говорите о лофте, как о неком офисном центре коворкинг центре. Еще туда входит ресторан и конференц-центр. Есть ли в этой структуре что-то, что можно хотя бы условно назвать музейным? И что кроме арендной платы за использование приносит доход?
Денис Шилихин: Имеет, конечно. Во-первых, в здании есть цокольный этаж, есть первый, есть мансарда. Вот на первом и на мансардном арендаторы в основном айтишники, которые руководствуются принципом нематериальной мотивации персонала – офис в красивом месте. Цокольный этаж – это три заведения общепита: винный бар «Ледник», круглосуточная чайная «Чай китайской панды» и паб крафтового пива «Нора». Винный бар «Ледник» назван по назначению подвала. Я постоянно поправляю гостей, что леднИк в горах, а лЕдник в подвале.
Какова степень музеефикации объекта? Те самые элементы внутреннего убранства, которые хоть и привнесены из других мест, но из той эпохи создают ощущение музейного пространства. Двери из Новочеркасска. Стоят три витрины того, что мы нашли в самом здании: аптечные склянки, бутылки пивные, изразцы, разное военное и гражданское железо, фарфор, духи – это нельзя назвать музейной суперценностью, но создает атмосферу и настроение. Газеты 1909 года, Царицынский вестник с огромным количеством медицинских объявлений, половина из которых про сифилис, гонорею и иные мочеполовые болезни. Потому что, Царицын был самым быстрорастущим уездным городом Российской Империи. Каждый год количество фабричных рабочих удваивалось. Соответственно и сопутствующие болезни были.
На втором этаже полы из кирпича XIX века, подоконники из домов, которые раньше были белянами. Беляны – это одноразовые гигантские баржи. То есть у нас мебель и подоконники – это беляны бывшие (это тоже момент музеефикации).
В каком-то смысле, даже не наполнением музеефицировано здание, а самим стилем его реставрации и приспособления.
Экскурсии
— Спасибо, отлично. Вы проводите экскурсии, а это в значительной мере музейный жанр. А вот каков запрос на эти экскурсии, велик он или мал? И вообще, в принципе как востребованность объекта? Бывают ли аншлаги? Бывает ли так, что вот я захотел сегодня прийти попить пива, а мест нет? Насколько востребовано у населения? Приезжают ли из других районов Волгограда специально? И на сколько востребованы, в частности, экскурсии?
Денис Шилихин: Экскурсии, вещь спорадически возникающая. Мы проводим, я провожу экскурсию. Мне самому это интересно, когда приходят каждый раз новые люди, и если они интересуются наследием, значит они образованы.
Экскурсия включает себя и обход снаружи, и внутри, к себе в кабинет провожу, у меня там сейф чудесный дореволюционный, там коллекция стеклотары из окопов Вермахта, когда они ещё наступали, когда у них было со снабжением всё в порядке, там и шампанское, и коньяк, и пиво бельгийское, немецкое, портвейны, бордо – всё у них было.
— Насколько местное население интересуется историей? Насколько принимает участие в экскурсиях? Имеет ли проект проекцию на социум? Работает ли он как-то на изменение социальной среды, на продвижение каких-то исторических ценностей, какого-то присвоения населением наследия Царицына и т. д.
Денис Шилихин: Безусловно, оно работает. Думающая часть население, образованная, воспринимает это как повод для повышения собственной самооценки. То есть им приятно видеть, им приятно тут бывать. И я вам скажу в летнее время, в тёплое время, нет ни одних выходных, чтобы не было здесь каких-нибудь фотосессий, свадебных или не свадебных, снаружи или внутри.
Формируется запрос на сохранение наследия. Но пока что, к сожалению, в таком виде единственный пример в городе, когда здание не только отреставрировано, но ещё и задышало новой жизнью.
Надо прилагать чуть больше усилий и даже в первый момент если это не приносит прямой выгоды, оно потом принесёт. А уж моральное удовлетворение принесет однозначно. Моральное удовлетворение нельзя купить за деньги. Вот эта самая главная ценность. Поэтому на каком-то этапе, в каком-то возрасте каждый предприниматель, который способен самовоспроизводиться и зарабатывать деньги, приходит тому, что, черт возьми, деньги-то можно заработать, а как получить удовлетворение от этого. Вот раз мне это нравится, этим буду дальше заниматься и показывать пример, что «смотрите, я кайфую, я купаюсь в деньгах, но я покупаю себе моральный кайф».
-Вы запустили процесс. Собираетесь ли этот процесс как-то масштабировать, то есть расширять? Он имеет какие-то перспективы роста не экстенсивного, а интенсивного?
Денис Шилихин: Процесс запущен таким образом, что уже есть те, кто заразились этой идеей, и, по крайней мере, кто-то купил себе заброшенное здание, кто-то уже находится в процессе реставрации, кто-то закончил. Нет пока такого проекта, про который я бы сказал «да, к великому моему удовлетворению тот, кто пошел по моим следам, меня превзошёл и в масштабе, и в качестве, и в наполнении, и в движухе и во всем прочем», но я очень надеюсь, что будет. Просто это процесс-то небыстрый. А то, что доходы уменьшаются и у предпринимателей, и у населения – очевидный факт.
Государство должно, мне кажется, содержать те памятники истории и культуры, которые себе ничего не зарабатывают, например, Кремль. А все единичные здания обязательно должно быть делом частника. Поэтому в городе, конечно, много ещё объектов, которые можно было бы привести в божеский вид, но пока энтузиастов немного, но есть.
— Здорово. Всё-таки вы собираетесь дальше работать по проекту? И, я повторюсь, не в экстенсивном, а в интенсивном ключе, расширять его. Или вы считаете, что вот сделанного достаточно, чтобы вы получали тот самый свой желаемый кайф?
Денис Шилихин: этот объект я не могу не расширить, не надстроить, не пристроить. Плюс ко всему это здание было в семейной собственности. Если бы оно было не в собственности, я бы им не занялся и не вложил сколько денег.
Если подвернется объект за соответствующие уровню состояния этого объекта по деньгам, и будет понятно, что его можно наполнить новыми смыслами, конечно, возьмусь, но при наличии денег опять же.
У меня есть идея на малой родине (то есть Волгоград вряд ли можно назвать моей малой родиной) одна из родин предков – хутор Крапивино Иловлинского района, станицы Иловлинской, Второго Донского округа великого войска Донского, это нынешний Иловлинский район Волгоградской области. Там уже купили пол куреня, надо вторую половину выкупить куреня. Курень – это круглый дом. Этот где-то 1910 года постройки, единственный из трёх в хуторе сохранившихся, но не тот, что принадлежал дальним родственникам, тот был утрачен. Если выкупить, его отреставрировать должным образом – будет очень любопытно. Там уже есть веревочный парк, нами построенный веревочный городок, памп-трек, 2000 кв. м газонов, парк как таковой, спортзалы. И если еще отреставрировать курень – это был бы вклад в сохранение той деревянной архитектуры, которая неминуемо уходит и уходит намного быстрее, чем любое каменное здание. Исчезает просто.
Предприниматели волгоградские ко мне обращаются, когда хотят купить здание. Я им всё рассказываю, какие проблемы могут быть, на что обратить внимание, где можно не нарушая закон схитрить, где-то не досказать, но не нарушить ничего. Через это я пришёл в осознанное членство в ВООПИиК (Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры). С этого года я заместитель председателя волгоградского регионального отделения и активно этой схемой занимаюсь, стараюсь как-то, помогать отделению в этом деле и мне это приносит тоже определенную степень удовлетворения.
— Очень духоподъёмное у нас получилось интервью. Всегда приятно видеть вот таких людей из бизнеса, настолько глубоко образованных, настолько глубоко чувствующих, понимающих культуру и необходимость её защиты, необходимость её использования. Наследие необходимо использовать, если мы хотим его сохранить, даже Кремль. Так что огромное вам спасибо.
Денис нам прошлый раз очень много чего показывал, мы втроём видели, приглашал нас провести мероприятия для местных инициативных людей. У Дениса есть такая конференционная площадка, где это можно сделать.