В Республике Алтай коренное население относится к кочевым народам. Основная деятельность была связана с животноводством, овцеводством, скотоводством. Мы выросли в сельской местности, видели, как наши предки этим занимались. И, живя в городе, работая уже в столице республики, мы понимаем, как много это значит в жизни нашего народа и как это можно быстро потерять в настоящее время.
Айсура Таханова и Марина Миронова
Для быстрого перемещения по тексту используйте ссылки в Содержании
Рождение проекта
— Айсура, Марина – вы авторы замечательного проекта «Войлок кочевников», одного из лучших в центральной Азии. Когда-то он был поддержан Фондом Тимченко, с тех пор развивается уже довольно долго в своём ритме, вышел на уровень вполне доходного проекта. Откуда взялся в ваших головах этот проект? Что он для вас значит?
МАРИНА: Во-первых, мы даже друг друга не знали изначально. Объединила нас наша культура и наш основной промысел, поскольку в Республике Алтай коренное население относится к кочевым народам. Основная деятельность была связана с животноводством, овцеводством, скотоводством. Мы выросли в сельской местности, видели, как наши предки этим занимались. И, живя в городе, работая уже в столице республики, мы понимаем, как много это значит в жизни нашего народа и как это можно быстро потерять в настоящее время. Когда был период рождения этого промысла, мы случайно познакомились с Айсурой, решили создать организацию. И дальше как раз был объявлен первый конкурс фонда Тимченко. Мы решили подать туда заявку.
Почему войлок? Это связано с нашей жизнью, с нашими родителями, с нашим народом, с традиционным кочевым образом жизни. Название родилось само собой, было продиктовано всей жизнью, историей. Мы решили подать заявку на грант и обучить людей, потому что видели и чувствовали большой спрос местного населения. За короткий Советский период люди забыли народные промыслы, которые испокон веков развивались на достаточно хорошем уровне. Первый в мире уникальный войлочный ковёр найден на раскопках на Пазырыкского кургане на Алтае. «Войлок кочевников» стал вторым проектом после «Наследия кочевников», грант на который мы выиграли при поддержке Фонда Президентских грандов, съездили в Питер и реконструированный ковёр создали и подарили нашему музею.
АЙСУРА. Название «Войлок кочевников» имеет большую смысловую нагрузку, потому что именно в этих двух словах прослеживается вся история кочевого народа, история наших предков. Войлок имеет сакральное значение в жизни кочевого народа. Войлок сопровождает человека с момента рождения и до смерти. С войлоком связано очень много традиций, обычаев, обрядов, которые имеют важное именно сакральное значение для народа.
— Чем вы занимались, чем зарабатывали деньги до начала проекта?
МАРИНА. Я экономист. Образование у меня высшее экономическое и управление сельского хозяйства. Мой отец тоже экономист, в сельском хозяйстве проработал 40 лет. Когда я переехала в Горно-Алтайск, устроилась работь бухгалтером в коммерческой структуре, но параллельно занимаюсь общественной деятельностью. Я совмещаю и то, и другое.
АЙСУРА. По образованию я — преподаватель. К проекту мы пришли постепенно. До этого я работала индивидуальным предпринимателем, а потом волонтёром в общественной организации, где мы проводили различные семинары в сфере зелёного туризма, агротуризма. Это была очень интересная работа с людьми. В 2013 году мы пришли к организации «Алтайский войлок» и совместно с Мариной работаем бок о бок, можно сказать одинаково думаем.
— То есть, проект развивается уже 8 лет. Скажите, за эти годы кто входил в команду проекта? Кто с вами работал?
МАРИНА. Прежде всего это местное население – и как волонтёры, и как обучающиеся. От местной администрации муниципальные образования нам предоставляли помещения для проведения семинаров, предоставляли транспорт для перевозки людей, распространяли информацию. Местные предприниматели тоже поддерживали. Есть предприниматели, которые тоже душой и сердцем болеют за свой народ, за развитие, прежде всего, местного народа. И они тоже думают, что именно культура и народные промыслы в сельском населении могут выступить как один из факторов устойчивого развития сельской местности, местного населения в сёлах. Находились люди, которые всячески нас поддерживали: и баннеры, и питание предоставляли. Национальный Музей Республики Алтай им. А.В.Анохина и Государственный Эрмитаж предоставляли нам очень много информации, они понимали, насколько нам это важно.
АЙСУРА: Самое главное, это местное коренное население, потому что они понимают смысл тех проектов, которые мы реализовали и реализовываем. И они вкладывают туда всю свою душу и готовы работать волонтёрами. Как бизнес-сообщества, так и органы власти наши идеи очень хорошо понимают и поддерживают. Поэтому члены организации в основном наши мастера, с которыми мы тесно работаем бок о бок.
МАРИНА. У каждого мастера свой стиль. Кто-то по тонкому войлоку хорошо работает, кто-то по коврам, кто-то именно по войлочной одежде. На различные мастер-классы мы тоже привлекали разных мастеров, и они свой опыт и свои практические навыки передавали участникам наших семинаров. И конечно, кто нас воодушевлял – это местное население. Сюда приходили самые социально ориентированные слои населения: прежде всего пенсионеры, пожилые люди, которые вспомнили ремесло своих предков, многодетные мамы, безработное население, женщины, дети, инвалиды. Присутствие таких людей, их оптимизм нас очень вдохновляли.
АЙСУРА. Их желание познать азы древнего ремесла для нас было очень важно. Именно передать, обучить тем навыкам, которыми владели наши предки.
МАРИНА. И даже после окончания проектных семинаров они продолжали заниматься этой деятельностью. Каждый обучившийся продолжал обучать приёмам работы с войлоком внутри своей семьи, своих детей, внуков, своих соседей. Обменивались, у кого как получалось, у кого как получается. Начали добывать знания. И самое главное, они начали интересоваться своей культурой: какие орнаменты у нас применялись, почему так валяли, какие традиции, обычаи. После окончания этих проектов, после обучения они везде – во время проведения свадебных обрядов, других ритуалов – всегда применяют эти войлочные ковры, как это было раньше в дореволюционное время. Широко причём. Дружно собирались в сёлах и, друг другу помогая, занимались войлочным ремеслом с удовольствием. Соберутся женщины и, как раньше, сваляют ковёр. Ещё раз соберутся – сваляют другой.
АЙСУРА. Получилась творческая площадка для общения, для обмена опытом, энергией. Сейчас мы наблюдаем за теми людьми, которые у нас обучались, и мы радуемся из результатам, которых они сейчас добиваются как состоявшиеся мастера. Участвуют в различных выставках, мероприятиях, ярмарках, принимают заказы. Мы уже видим результат нашего труда, посадили семечко и оно взросло.
МАРИНА. Когда закрыли границы, и камвольная фабрика, которая раньше закупалась здесь, перестала принимать шерсть. Теперь они покупают австралийскую чистую шерсть. И вот возникла проблема перепроизводства шерсти. И сейчас этот вопрос очень остро стоит. И мы ходим в правительство и везде, говорим о том, что нужно просто создать либо фабрику, либо большую мастерскую по переработке шерсти, иначе это шерстное производство, это овцеводство шерстное просто исчезнет. Люди просто поймут, что это невыгодно производить, и не будут этим заниматься.
— Как скоро участники вашего проекта почувствовали отдачу или получили материальный результат от участия в семинарах в проекте «Войлок кочевников? Что это изменило в их жизни?
АЙСУРА. В проекте «Войлок кочевников» мы проводили различные семинары и обучали техникам изготовления войлочных ковров. Об этом показали и рассказали СМИ, местное население заинтересовалось. В результате 56 человек обучилось войлоковалянию и начали друг друга обучать. То есть получалось, что тема…
МАРИНА. …продолжила развиваться уже без финансирования. Проект сам продолжал развиваться.
АЙСУРА. До сих пор развивается.
МАРИНА. Войлочные тапочки начали валять. Шерсть начали перерабатывать, сами делать. Даже когда в деревню приехали предприниматели, люди не стали им продавать шерсть дешевле. Ещё они повысили даже закупочную цену в то время, в 2013-14 гг. Они сказали: «Нет, мы сейчас сами будем перерабатывать». Они почувствовали, что чуть-чуть приложили силы и уже дороже продают эту шерсть как изделия.
АЙСУРА: Местное население поняло, что обрабатывая это сырьё можно зарабатывать.
МАРИНА. Делать деньги.
АЙСУРА. Производить продукцию и зарабатывать. При этом можно и себя обеспечивать войлочной продукцией, коврами, тапочками, сидушками и т. д. Так как у нас регион туристический, можно делать сувениры и на этом зарабатывать. И также у нас традиционные свадьбы проходят, обязательно проводят традиционный алтайский обряд, там тоже войлочные изделия необходимы. До сих пор их встречаем, слышим: «Спасибо большое, что дали нам возможность познать основу войлоковаляния, что мы теперь можем, и валяем изделия, и продаём, и себя, и семью обеспечиваем». То есть это, получается, для них и заработок, и подарок друг другу дарить, и в то же время это ремесло передаётся друг другу и как бы расширяет свои границы.
Очень много людей стали заниматься валянием войлока. И в те годы (ок. 2018-го года) цена на шерсть в нашем регилоне сильно повысилась, очень сильно, потому что люди начали активно заниматься изготовлением войлочных изделий.
МАРИНА. Единственная проблема в том, что это очень трудоёмкая работа, очень много требует времени. А если, например, в сельской местности человек занят, полностью своим подсобным хозяйством, у него не остаётся времени ходить продавать. Они отдают то, что сваляли, туристическим точкам, все этим предпринимателям, которые торгуют. Это способствует тому, что изделия становятся дороже и очень долго продаются. У нас была идея создать маршрут по деревням реализации проекта, по которому туристы сами приезжали бы туда. Тогда они покупали бы напрямую натуральные продукты и сувенирную продукцию.
АЙСУРА. А сейчас образовался большой спрос у туристов на мастер-классы по валянию войлока. То есть оно стало популярным. Постле реализации проекта мы получили на дополнительную образовательную деятельность, с которой мы имеем право обучать народным художественным промыслам людей, которые стоят на учёте по трудоустройству.
Поездка в Эрмитаж
— Для реализации проекта вы ездили в Эрмитаж. Зачем? Что вы нового узнали там?
МАРИНА. Узнали, что есть ещё один вид войлочных изделий – тонкий войлок. Мы даже этого не предполагали. Мы для себя открыли ещё новые знания, которыми в ходе этого проекта поделились с наши местным населением. Узнали разные очень интересные орнаменты, рисунки, как аппликация применялась, на каком уровне, на сколько качественно валяли фетр. Мы до сих пор всё ещё учимся, потому что очень сложно. Такая работа требует много навыков.
АЙСУРА. Проект «Наследие кочевников» пришёл не спроста, учитывая, что мы несколько лет работали по валянию войлока, изучали именно забытые технологии изготовления войлока, пошива ковров и т. д. У нас встал вопрос дальше копаться в истории, получать знания. И пришла идея изучить самый древний войлочный ковёр V-III в. до н. э. Для этого мы написали проект. Тогда мы работали над проектом в Эрмитаже, где нашли очень много ответов на наши вопросы, получили новые знания. И этими знаниями мы начали делиться на семинарах с местным населением. И этот проект, что удивительно, поддержало очень много людей. После семинаров люди даже самостоятельно собирались в селе Ело, где мы проводили первый семинар «Войлок кочевников». Их объединило то, что это культура наших предков, что это нас объединяет и должно передаваться из поколения в поколение. Дополнительно люди по 2-3 дня, несколько раз собирались, безвозмездно изготавливали войлочные полотна для ковра, красили шерсть растительными красками, из тайги добывали корни, чтобы выявить красительные свойства. Есть проект, и он всегда поддерживается местным населением, поддерживается бизнес-сообществом и органами власти тоже. Получается такой тоже хороший и эффективный результат, в который каждый человек внёс свою частичку души. Сейчас восстановленный ковёр находится в экспозиции нашего Национального музея. Мы его вручили в дар на столетний юбилей музея.
— То есть, можно приехать в Горно-Алтайск, сходить в музей и увидеть ваш ковёр?
МАРИНА. Да, да, и ознакомиться с историей создания. Мы делали презентацию о том, как создавали ковёр, на научно-практической конференции. Конечно, мы для себя ещё открыли натуральное окрашивание шерсти.
АЙСУРА. Один из членов нашей команды уже после завершения проекта, дополнительно начала искать красительные свойства растений, которые придают тот или иной оттенок шерсти. Она начала углубленно изучать эту тему. Сейчас популярно «эко», то есть натуральное, всё экологичное. Поэтому и у туристов, и у местного населения экологическое направление окрашивания шерсти растительными красками стало популярным. Плюс, конечно, мы постоянно собираем полевой материал. На этом работа наша не заканчивается. Чем больше узнаем, тем больше понимаем, что мы очень мало знаем.
— Скажите, кто является потребителями всех изделий, которые вы производите? Реализуются издения только в регионе или в том числе в центральной России?
МАРИНА. Основные потребители – местное население. В сёлах в районах Крайнего Севера, говорят: «Мы в холоде мёрзнем, войлочные тапочки сейчас очень нужны». Кроме того, они имеют целебные свойства. Наши предки носили войлок и не жаловались на боли в суставах и т. д. Мы всё это забыли, надели синтетику. Сейчас все говорят, как это хорошо, надевать шерстяную одежду.
АЙСУРА. Основные потребители – местное население плюс туристы.
МАРИНА. А на массовый уровень выходить очень сложно, потому что, во-первых, нужны станки. Мы тоже параллельно в процыессе изучения темы ездили в республику Кыргызстан, потому что они очень передовая страна в этом направлении. У них основной промысел. И за счёт этого они очень много создают рабочих мест и т. д.
АЙСУРА. У нас в планах ещё есть куда расти, развиваться, работать на промышленном уровне – нужны станки и оборудование. Потому что спрос есть как у местного населения, так и у туристов, у гостей. А также войлочные изделия приобретают в качестве подарков, как бизнес-сувениры. Поэтому очень большой спрос на это ремесло.
МАРИНА. И здесь ещё казахский народ проживает. Некоторая часть из них — мусульмане. Они тоже заказывают коврики для совершения намаза. Я очень надеюсь, в дальнейшем правительство наше будет поддерживать это направление, потому что мы везде стучим, везде кричим, говорим, это просто нам необходимо. Если мы только этот создадим и будем развиваться, то и сельское хозяйство будет развиваться, и туризм, и люди будут обучаться. То есть это способствует социокультурному развитию региона в целом. Просто невозможно смотреть, как такое прекрасное сырье пропадает. Местные люди плачут.
И специалисты даже не местного уровня говорят, это очень удобная вещь, что можно создать такую площадку, платформу, где люди могут сидя дома делать и принимать заказы, отправлять. Очень удобная вещь.
АЙСУРА: Мы как организация не выходили на электронные площадки, но есть наши мастера, которые выставляют свои изделия на этих площадках, в частности, на «Ярмарке мастеров».
— Что в проекте не получилось из того, что вы хотели бы сделать изначально, но не смогли из-за каких-то препятствий?
МАРИНА. Основное препятствие — это существующая нормативно-правовая база и вообще система поддержки предприятий. Когда писали проект, мы видели, что обучившиеся начнут свою предпринимательскую деятельность, что мы будем способствовать увеличению количества предпринимателей, которые будут заниматься народными промыслами. Налогообложение очень не способствует тому, чтобы создавались такие мини-мастерские. Едва они зарегистрировались, тут же обязаны платить налоги, до получения дохода. Это тоже препятствие. Кроме того, нет такой поддержки со стороны власти в приобретении оборудования. Ручная работа она такая, в основном занимаются женщины, люди социальной категории идут на это. А у них, как правило, нет таких доходов, чтобы как-то всё это модернизировать, оборудовать и т. д. Желательно создавать центры народных промыслов в районах. В одном районе только есть такой центр народных промыслов. Всегда думали, что можно ещё сделать, чтобы это всё развивалось.
АЙСУРА. Мы также думали создать центр по переработке шерсти и создания изделий из войлока. Со стороны финансов и экономических направлений есть препятствия: у нас в регионе очень дорогая электроэнергия, она не рентабельная. Плюс наш регион считается экологическим регионом, и чтобы поставить очистные сооружения, нужно делать многомиллионные затраты. Не все готовы в это вкладываться. Роспотребнадзор может всячески придираться и ставить палки в колёса, в общении с ним есть очень много бюрократических нюансов, которые нужно учитывать.
МАРИНА. Преодолеть это практически невозможно. Мы просто чувствуем, что без поддержки, если они нам зелёную дорогу не дадут, проект это будет развиваться медленными темпами.
АЙСУРА. Если мы поставим цех по переработки шерсти, к нам сразу придут с проверкой, и Роспотребнадзор спросит, где очистные сооружения, объяснит, как они вредны для природы и т. д. И это очень энерго затратно. Так что пока люди дома кустарным способом работают.
МАРИНА. Рынок сбыта оживляется в основном только в летнее время. И это снова влечёт за собой налоги, поэтому они продают в основном внутри села, внутри семьи, внутри рода.
АЙСУРА. Те, кто уже несколько лет продолжают работать, оформились как самозанятые. Самозанятость более-менее что-то даёт. Там всего 4% налог с дохода и страховые взносы они не платят – это более удобный вариант. Знаете, как ещё мастера у нас делают? Они, когда летний период, открывают ИП, а как сезон заканчивается, закрывают, чтобы налоги не платить. ЗАЧЕМ ПАЛИТЬ МАСТЕРОВ?
МАРИНА. Мне кажется, в целом по стране не приветствуется производство, особенно местное производство, переработка местного сырья. Грязная работа с шерстью, со шкурами, не поддерживается, не считается рентабельной. Всё золото у нас есть: и дерево есть, и мясо, и молоко, и всё есть. Если бы всё поддерживалось, конечно, можно было бы всё делать. Производство сельхозпродукции поддерживается только. Сейчас мы опираемся на опыт друзей из Казахстана, которые перенимают опыт из Голландии. Держим идею, смотрим варианты, чтобы именно так работать, экономически она очень выгодна и очень рентабельна.
Отношения с местной властью
— Как складывались отношения с местной властью? Была какая-то помощь или, наоборот, какое-то противодействие с их стороны?
МАРИНА. Нас поддерживали в основном районы, муниципалитеты. Транспортом, питанием обеспечивали людей, предоставляли помещение. Они понимали, что людей надо обучать.
АЙСУРА. Построили торговые ряды в туристических посещаемых местах для того, чтобы местное население могло реализовывать свою продукцию. А этого же недостаточно.
МАРИНА. С республиканской властью нет почти никакого контакта.
АЙСУРА. Поддержка заключалась именно в том, чтобы отправлять наших мастеров на различные ярмарки, выставки, которые проводятся в России. Была небольшая грантовая поддержка. Получить помещение и начать производство – это очень сложно.
МАРИНА. Мы обращались в администрацию, нам выделяли необорудованные, не обустроенные подвалы. Говорили: «За свой счёт делайте, платите аренду, коммунальные».
АЙСУРА. Последнее время органы власти начали уделять внимание мастерам народных художественных промыслов, потому что представление республики очень важно. Как можно представить республику в различных субъектах? Культурой, народными промыслами, где можно визуально и тактильно понимать то, чем народ живёт. Потихонечку уделяют внимание, но чтобы развиваться, этого недостаточно.
МАРИНА. Нужна специальная целевая программа, мне кажется. Мы уже доказали, что это надо делать, что это будет эффективно, что это необходимо делать, если будет какая-либо целевая поддержка. Либо создание таких центров по переработке шерсти в районах, либо где-то централизировать в столице республики, и тогда это бы получило развитие. После смены главы республики мы тоже ходили, стучали во все двери. Если будет поддержка, то хорошо.
АЙСУРА. То есть нам не отказывают. Слушают, не отказывают, но реальной поддержки мы пока ещё не ощутили. Сейчас всё ориентировано на развитие региона именно как туристический. Соответственно, где туристы, там и спрос на сувенирную продукцию.
— Вы знаете, какой примерно процент из того, что реализуют ваши ученики, идёт именно на сувенирную продукцию? Какой процент вывозится из республики в качестве сувениров прежде всего? И какой процент остаётся в республике?
МАРИНА. 50 на 50. Опытные мастера, коорые активно войлоком занимались, говорят: «Мы устали от этой ручной работы». И переходят на другие промыслы. То есть на пошив платьев и т. д. Есть явные два мастера таких активных, которые уже перешли. Они говорят, чем заниматься этим войлоком, лучше сшить льняное платье, дешевле, выгоднее получается. Это очень трудозатратно. Дальше как будет развиваться, я даже не знаю. Если не будем создавать условия, стимулировать. Потому что это те, кто имеет большое желание этим заниматься. У кого есть свой собственное сырьё. Это прежде всего сельские жители. И над качеством ещё надо работать и над стандартами, улучшать качество. Потому что всегда оно должно повышаться. Некачественную вещь производить – это до поры до времени. Всё время надо совершенствоваться.
— Привлекается ли к этому молодёжь для передачи культурных традиций, культурного кода через ваш проект?
АЙСУРА: Не то, чтобы осталось, их стало больше, культурный код передаётся, потому что он уже как-бы на генетическом уровне. Люди интуитивно, чувствуют, что это нужно, в том числе молодёжь. Создаются теперь новые коллекции из войлока, костюмов коллекции. Молодые мастера выезжают в разные регионы, занимают призовые места.
МАРИНА. Стало очень престижным новым трендом на свадьбах дарить друг другу, дорогим почётным гостям одежду из войлока. Бывают свадебные костюмы, сделанные из войлока.
АЙСУРА. Сейчас это направление больше развивается и возвращается молодое поколение, в основном это дизайнеры. Носить национальную одежду или войлочные изделия стало очень модно и красиво.
МАРИНА. Маленькие валенки делают внукам, тапочки, ковры на всех свадьбах можно видеть. Если раньше такого не было, то сейчас это на всех свадебных подарках можно увидеть.
АЙСУРА. В качестве подарка, в качестве одежды, предмета быта и т. д., в качестве сувенирной продукции туристам. Войлок незаметно внедрился в жизнь местного населения, стал, грубо говоря, обыденной вещью. Это часть жизни.
Сувенирная продукция
— Есть ли у вашего проекта собственная сувенирная продукция?
АЙСУРА. Мы работаем с фондом Тимченко. Периодически фонд Тимченко к нам обращается для изготовления бизнес-сувениров. Они заказывают нам сувенирную продукцию VIP класса. Конечно мы подключаем мастеров, которые у нас обучались. Такие заказы мы делим, чтобы все вместе заработали. Получается дружно, весело.
— Сколько сейчас примерно мастеров по республике осталось из ваших учеников, кто реально зарабатывает этим деньги, у кого это основной доход?
АЙСУРА. Примерно сказать количеством сложно, потому что, например, один человек, который у нас отучился, он потом обучил 5 человек, которые каждый обучил по 2 – 3 человека. Как бы сеть, и точное количество я не могу сказать.
МАРИНА. Нам хочется ещё больше результатов. Мы знаем по опыту Кыргызстана, что одна женщина в селе создаёт по 35 рабочих мест, то же самое можно сделать и здесь. Но у неё была НКО и она получила оборудование за счёт международных фондов. Почти на 2-3 миллиона купила оборудование. И вот она создала 35 рабочих мест в селе.
АЙСУРА. У нас тоже есть такая возможность. Тем более мы уже людей обучили. Знаем, кто как работает, что улучшить. Заминка в бюрократических барьерах и отсутствии финансовой поддержки. Гранд выдаётся до 500 тыс. А что на эти 500 тыс. можно приобрести, если одно оборудование более 500 тыс. стоит.
Мечта
— Есть у вас какая-то мечта в рамках вашего проекта?
МАРИНА. Хотелось бы создать этнокультурный центр, чтобы мы тут же показывали и быт, и культуру, и промыслы, жилище национальное показать, национальные продукты, рецепты, потому что ещё много неизученного.
АЙСУРА. Донести до местного населения, что на войлоке можно зарабатывать и не надо уезжать куда-то на Север, в другие регионы, можно зарабатывать и кормить детей, живя на своей земле. Наша задача – наладить производство, чтобы каждый человек увидел эти возможности.
МАРИНА. Столько всего надо делать. А мы сидим и ничего не делаем, и такие богатые, что сырьё по низкой цене отдаём, — конечно, это обидно. Ещё землю у нас покупают! У местного населения если землю отберут, они не будут заниматься скотоводством, за счёт которого они сейчас выживают, я не знаю, что тогда будет.
— Правильно ли я понимаю, что несмотря на все проблемы с законодательством, усталостью населения от ручного труда, вы продолжаете продолжаете развивать проект, не устали от него и опускать руки не собираетесь?
АЙСУРА. Нет, мы не собираемся опускать руки, потому что каждый раз больше и больше вдохновляемся. Понимаем, что мы ещё не всё познали и узнали. Когда начинаем докапываться до истины, это поддерживается всем населением.
МАРИНА. Опять же местное население нас вдохновляет. Смотришь, один проект делает, другая на выставку отправилась – и вдохновляешься. Эти ярмарки, эти встречи наши вдохновляют нас больше, чем правительство и местные власти. Мы вдохновляемся и думаем несмотря ни на что идти вперёд. И хотя бы даже таким образом будем что-то делать, создавать.
АЙСУРА. Потому что мы делаем это для народа, для будущего поколения. Мы за ниточку держимся за те знания, которые могут утратиться, чтобы ниточка эта становилась всё крепче и крепче, чтобы знания передавались из поколения в поколение, чтобы всё не забылось. Потому что традиции и культура – это основа.